Шаман (СИ)

- Доброе утро, дорогой вы мой Матвей Александрович! – Из аптеки показался мой сосед, старый аптекарь Арик Давидович Эйльман. Своему стилю старый еврей явно не изменял. За почти два года нашего знакомства его выбор одежды оставался неизменен: черные брюки, белоснежная рубашка, черная жилетка, черные нарукавники до локтя, идеально чистые лакированные туфли, а на средней пуговице жилетки блестел золотом крючок, к которому через цепочку крепились карманные часы.

- Доброе утро и вам, Арик Давидович. – С улыбкой поздоровался я, хоть улыбки и не было видно из-под закрытого шлема.

- Как там мой племянничек, Изя? Все ли хорошо? Довольны ли вы его работой? А то мой младший брат даст ему отчего наставления на более упорный труд… - Улыбнулся аптекарь.

- Не волнуйтесь, Арик Давидович, Израиль Соломонович справляется со всеми порученными ему задачами, у нас нет к нему никаких претензий в работе. Так что можете передать Соломону Давидовичу мою искреннюю благодарность за воспитание сына. – Кивнул я.

Изя, он же Израиль Соломонович, был племянником Арика Давидовича и учился в торговом институте здесь же в Петербурге. Когда Арик Давидович узнал, что я ищу хорошего бухгалтера (ну, как узнал, я сам пришел и сказал ему об этом, пытаясь выяснить контакты бухгалтеров), то он предложил взять мне на работу его племянника. Я согласился побеседовать с «юношей бледным со взором горящим», так что уже спустя два дня я и Саша Кобылин встречались с Ариком Давидовичем, его младшим братом Соломоном Давидовичем, которые и презентовали нам Изю, словно это и не человек, а оригинал «Моны Лизы»… В итоге сторговались с дядей и отцом юного экономического дарования, взяв его на полставки пока он еще учиться в торговом, затем обещали перевести на полную, если после выпуска он решит остаться у нас работать. Изя был из той категории людей, что пинают балду до последнего, но, когда до полного аврала остаются считанные дни, они резко включаются в работу, и надо отдать должное, выполняют ее великолепно.

Пока я так и не смог придумать, как на это можно повлиять и заставить Израиля Соломоновича пересмотреть свой взгляд на выполняемую им работу, но рук не опускал… Да и пока что для меня был важен сам результат в обозначенные сроки. А его он выдавал.

— Вот и прекрасно, Матвей Александрович. Я передам ваши слова брату. Значит, в этом квартале Изя может рассчитывать на премию, я правильно понимаю? – Хитрый Эйльман очень ловко вывернул мои слова в свою пользу.

- Побойтесь бога, Арик Давидович, квартал только начался, даже половины не прошло! – Картинно удивился я, - В лучшем случае, если он до конца июля подготовит все документы по своей части, чтобы закрыть текущий контракт, то, возможно, он получит некоторую премию в августе.

- Скажем, тридцать процентов. – Вновь пошел в наступление старый еврей.

- Скажем, десять. – Ответил я.

- Может, я ослышался, простите мой старческий слух, вы сказали двадцать? – Аптекарь никак не хотел сдаваться.

- Двенадцать, Арик Давидович, две-над-цать. И это при условии подготовки всей документации до тридцать первого июля.

- Матвей Александрович, наследник графского титула просто не имеет права быть скупым в отношении к своим подчиненным! Ну что это такое за премия в двенадцать процентов? Мой дорогой Изя даже не сможет сводить Цилечку в достойное заведение, а ведь ему уже пора бы и свататься. Может, все-таки, семнадцать процентов?

- Пятнадцать, Арик Давидович, и то только из уважения к вам и Соломону Давидовичу. На такую премию уважаемый Израиль Соломонович явно сможет сводить свою даму в достойное заведение пару раз за месяц, и новое пальтишко преподнести в подарок. – Сдался я.

- О, вы весьма щедры, Матвей Александрович, сердечно благодарю вас! Но вы верно спешите, не смею вас более отвлекать! Сердечно прошу меня простить, мне уже тоже следует открывать аптеку, скоро должны прийти первые посетители! – Старый еврей моментально слинял вглубь своего аптечного царства, оставив меня в гордом одиночестве.

Я лишь усмехнулся. Вот правда, с одной стороны, это мне было неприятно, что Эйльман с такими вопросами ко мне подходит, с другой стороны, меня по-настоящему восхищало то, как представители этого народа стараются помогать друг другу, особенно, с кем у них кровные родственные связи. И Арик Давидович постоянно напоминал мне о своем племяннике, который работал на меня, не забывая его иногда пожурить, проявляя некую родительскую строгость, как сейчас, к примеру, но при этом, в отношении «Изячки» я регулярно слышал и положительные отзывы. Как он на олимпиадах участвовал, как учился прилежно в школе, как маленький Изя дома помогал, даже доходило до «ах, как наш мальчик умеет играть на скрипке!»… В общем, чудо, а не парень, во всех смыслах…

Ладно, хватит думать об «Изячке», пора уже ехать в Гатчину, посмотрим, что там и как сейчас, заодно в библиотеку загляну.

Я запрыгнул на мотоцикл, заведя движок, и рванул с места, выкручивая штурвал…

* * * * *

ВТОРАЯ ВЫКЛАДКА: