– Боюсь представить, скольких ты живьём похоронил, жопа ты старая! – толкнув Изи плечом, говорю я, и двигаюсь к лагерю.
Ни, ты здесь?
Ха! Крепись, Ни, я найду нам водички.
Я прохожу в центр лагеря и обнаруживаю, что все его обитатели собрались в одно месте. Только на этот раз они не празднуют, а слушают чью-то речь. Найти Блан'дула в толпе нетрудно, он единственный возвышается чёрной горой надо всеми остальными искателями приключений.
– Эй, Блан'дул, – коротко приветствую я нового знакомого.
– О-о, Сандэм, проснулся, наконец?
– Проснулся - мягко сказано! Что тут происходит? – спрашиваю я.
– Мы собираемся брать древесную стену штурмом, – объясняет воитель. – Целый месяц готовились, силы копили. Сегодня мы её расколем и прорвёмся вглубь Северного леса, вот увидишь! Ты очень вовремя пришёл...
Последнюю фразу Блан'дула я уже практически не слышу. Моё внимание целиком и полностью концентрируется на приближающемся с юга шуме. Все искатели приключений перестаёт болтать и поворачивают головы в сторону загадочного звука.
Но ничего загадочного в этом ужасающем топоте нет. Небо испещрено множеством красных точек.
Это Инси. Целая армия. И они идут сюда.
Level 36 : Побоище и сила шамана
Я вспоминаю слова Лайнеля об Инсигардах. Говоря, об этих отвратительных существах, он много раз повторял фразу "наш позор" или "грех Элегардов". Лучник упоминал об этом тихо, бубня себе под нос, но мне они въелись в душу.
Сейчас я стою с кучей бравых воинов, замерших от страха, и вижу, как целая армия Инси надвигается на нас с юга. И понимаю: если эти монстры действительно грех Элегардов, то последним уже уготовано место в Пылающей глотке - в аду.
– Всем успокоиться! ЭЙ! – кричит верзила Блан'дул, окрикивая остальных воинов. – Это же просто насекомые! Раздавим их, как и всегда!
– Ты что, оглох или с ума от страха сошёл, Блан'дул, избранник ворона? – спрашивает маленький старичок с длинным посохом в руках. – Ты не слышишь земную дрожь? К нам движется не меньше пяти сотен Инси. Даже духи встревожены...
– И что же говорят тебе твои духи, шаман? – с вызовом спрашивает Блан'дул. Я слежу за их разговором, надеясь, что хоть кто-то выдаст хороший план по спасению лагеря, но тщетно.
– Духи говорят, что скоро мы к ним присоединимся, – молвит старик, сжимая трясущимися руками свой посох, конец которого инкрустирован большим зелёным камнем.
– Это значит лишь то, что твои духи - трусы и слабаки, – плюясь, заявляет Блан'дул. – Сандэм, ты пришёл с юга, – переводит на меня взгляд воин. – Почему не сказал, что за тобой шли Инси по пятам?
– Вообще-то я говорил, но тебе было важнее напоить меня до беспамятства! – оправдываюсь я.
– Хм, и то верно! Это было важнее, – всерьёз заявляет Блан'дул. – Брата по оружию можно познать лишь в двух местах - в бою и за столом. Сегодня я рассчитываю узнать тебя полностью, Сандэм Войд, – и хлопает меня по плечу.
– Я сносно отдохнул и восстановился, но моя правая рука всё ещё не готова к бою, а левой, увы, я драться не умею, – говорю я.
– Не сомневаюсь, что твой покровитель змей укажет тебе дорогу, избранник, – говорит Блан'дул, хватается за оружие и начинает неистово орать. Этот боевой клич, который вслед за верзилой решает издать каждый воитель, окончательно ставит мои мозги на место. Я чётко понимаю: эти придурки совершенно не понимают, что их ждёт. Они, должно быть, имели дело с Инсигардами, но с этой аномальной прущей напролом толпой... Нет. Я должен что-то сделать!
Ни, рассчитай вероятность успеха. Я собираюсь их уговорить.
–
Я запрыгиваю на стол, а затем на большую пивную бочку, с которой чудом не наворачиваюсь, потому что она оказывается пустой.
– Воины, я обращаюсь к вам! – кричу я во всё горло. – Избранники звериных богов и просто искатели приключений!
– Вы не знаете меня, но я пришёл с юга и знаю, что там происходит! – продолжаю я.
– Стащите этого молокососа со стола! – кричит кто-то из толпы.
– А ну тихо! – затыкает недовольного Блан'дул. – Говорит сыгравший со мной в ничью в пивном состязании - Сандэм Войд.
– Быть может, вы уже скрещивали свои клинки с Инсигардами, но те, что идут сейчас на нас - это не привычные вам Инси. Их гонит непреодолимая злоба и жестокость.
– Как и всегда! – возражает старик-шаман с отчаянием в голосе.