Шаманка. Невеста слепого мага (СИ)

Я вздохнула и покорно встала с кровати. В оранжерее душно, платье приготовили совсем лёгкое. Открытые плечи, глубокий вырез и всего одна нижняя юбка. Ткань — бледно-голубой батист с вышивкой. Обмётанные через край квадратные дырочки. Я вслух поблагодарила предусмотрительную девушку. Соблазнить Франко неземной красотой не получится, так я хотя бы в обморок не упаду от жары.

— А что на завтрак?

— Хозяин велел у вас спросить, — испуганно хлопнула глазами Тамила. — Ой, простите! Я совсем забыла. На кухне с меня шкуру спустят. Надо бежать!

— Не спеши, — я подобрала юбки, бросив последний взгляд на отражение в зеркале. — Вместе пойдём. Блины жарить. Древнее, особо почитаемое блюдо кочевников. Рецепта нет, ингредиенты подбираются “на глаз”.

Тамила вытаращилась на меня, открыв рот. В Бессалии богатые лины никогда сами не готовили. Они на кухне вообще не появлялись, предпочитая передавать указания через слуг. Но шестерёнки в девичьей голове провернулись быстро.

— О, — обрадовалась она. — Конечно. Лину Гвидичи будет приятно отведать кухню вашего народа. Только фартук вам найдём побольше. И чепец.

Я не возражала. Пусть упаковывают меня, чтобы не забрызгала жиром дорогое платье, и считают, что в войне с Вивьен я пустила в ход кулинарные войска. “Путь к сердцу мужчины лежит через желудок”, ага. Женская мудрость интернациональна.

Примерно через час на стол в оранжерею унесли три подноса с готовым завтраком. Блины с маслом, мёдом, рубленым мясом и красной икрой. Хвала местным богам, прислуга была из Клана Смерти. Там, в отличии от континентальной Бессалии, морепродукты уважали. Попробовав маленький обрывок блина с ложкой икры, главная повариха блаженно закатила глаза.

— Дык, — выразила я эмоции на чистом русском. — Знаем, что делаем.

Провожать меня в оранжерею вышел сам Анри. Благосклонно окинул взглядом платье, расшаркался со всей возможной для него галантностью и отправился открывать двери.

Сердце тревожно заколотилось. Разбираться в своих чувствах всегда было непросто, а моя ситуация напоминала паззл из трёх тысяч частей. Франко хоть что-то ко мне чувствовал или всецело доверял пророчеству? А будет чувствовать, когда в нём проснётся память Дарги? А я? Можно ли считать первую вспышку влюблённости в старшего Гвидичи голосом души или я её себе придумала так же, как страсть к Линнею. Её ветром сдуло, стоило услышать, что он не Дарга. Что сейчас будет? Кому верить? Разуму или реакциям тела?

— Сюда, пожалуйста, — Анри открыл стеклянную дверь оранжереи.

На меня обрушился густой запах цветов, травы и мокрой после полива земли. Пения птиц не хватало. Зато бабочки порхали и жужжали деловитые пчёлы.

— Хозяину нравится тут бывать, — вполголоса рассказывал помощник Франко, помогая не заблудиться в зелёном лабиринте. — Единственное место, где по запаху понятно, что рядом. Рисунки эссенцией — немного не то. Каждый листик кисточкой не обмажешь. А тут слева орхидеи, справа гиацинты, впереди астры, чайные розы. Коллекция большая. Есть диковинки со всех уголков мира.

Я, к стыду своему, особо не приглядывалась. От пёстрого мгноцветия кружилась голова. И за следующим поворотом окончательно стало не до лиан и кустов. В плетёном кресле сидел, положив нога на ногу, Франко Гвидичи.

Нервничал. Комкал в руках салфетку. Нарядился ещё тщательнее, чем я. Льняные брюки только выглядели домашними. Простота ткани компенсировалась сложным кроем. А белая рубашка была дороже моего платья.

— Тёмных ночей, лин Гвидичи, — поздоровалась я, вспомнив обещание больше говорить. — Простите, что вторглась в тонкий букет ароматов оранжереи своими блинами.

— Горю желанием их попробовать, — слепой маг встал из кресла и протянул мне руку.

Ошибся на полметра, но я мгновенно встала на нужное место и вложила пальцы в его ладонь.

— Тогда запасайтесь салфетками. Блины едят руками.

— Где вы были раньше со своим народным меню кочевников? — шутливо нахмурился Франко. — Я не страдал бы с вилкой для салата и ножом для супа.

— Плов ещё, — вспомнила я. — Манты. О, и пирожки. Значит, договорились. Кухню я властно подминаю под себя. Через месяц оглянуться не успеете, как будете за две комнаты до столовой по запаху отличать щи от борща. А в оранжерее случайно не растёт гречка? Какая ж кухня “кочевников” без гречки?

Моё веселье и лёгкую иронию он безошибочно угадал по голосу. Нервное напряжение отпустило обоих. Первые блины мы пробовали под ликбез, чем оладушки отличаются от местных лепёшек. Давно во мне хозяюшка не просыпалась. Я даже гордиться начала, что в детстве бабушка старательно вдалбливала мне в голову женские премудрости.

— София, блины восхитительны.

Франко не мог от них оторваться. За пару минут сообразил, как они складываются вчетверо, и макал жареное лакомство то в масло, то в густые сливки. А мне от похвалы хотелось мурлыкать голосом кота Матроскина: “Я ещё крестиком вышивать умею и на машинке тоже могу”.

— Спасибо, лин Гвидичи.