Шаманка. Песнь воды (СИ)

— Хранитель, — лёжа в удобном мягчайшем, как облако, диване, я смотрела на звёздный потолок и задавала вопросы, накопившиеся после прочитанного, — почему эти люди сошли с ума?

— Ты сама знаешь ответ, — хмыкнул дух, зависая где-то сбоку.

— Наследственные или приобретённые болезни, глубокие душевные раны. И если первое неизлечимо, то второе поддаётся коррекции, так ведь?

— Да.

— Я хочу попробовать и с теми и с другими, — поделилась мыслями с ним.

— Но почему ты решила взяться именно за таких людей? Неужели иные, вполне здоровые умственно, не нуждаются в твоей помощи? Те же калеки? Ты же можешь создать протезы, облегчить им жизнь. Захворавшие дети?

— До всех доберусь, дайте только время… А ответ на твой вопрос прост до невозможности: потому что до душевнобольных чаще всего никому нет дела. Они как растения живут, пока кормят, ухаживают. Даже родные стараются позабыть о таком члене семьи, словно это что-то постыдное. Не знаю, почему я решила начать именно с них, но это правильно. Чувствую, нет, даже уверена, что на верном пути.

— Не мне спорить с магиней такого уровня силы, как у тебя, — вздохнуло вполне по-человечески тысячелетнее приведение.

— Наверное, — пожала плечами я и встала с дивана, — ещё кое-что почитаю и спать.

До самого вечера я гуляла по городу в виде мальчика, с глубоко надвинутой на глаза куфиёй и слушала, запоминала и размышляла. Дети тут болели, но их было очень мало, и волнушка всецело справлялась с поддержанием в них жизни. Со стороны вполне здоровые, а внутри есть проблемы. Но если деток вывезти за пределы Ньеры, они и дня не протянут без настойки, созданной на основе магических водорослей. Я не врач, но с помощью магического зрения точно видела, где именно и в чём заключалась проблема. Если она генетическая, то тут я бессильна, поскольку влиять на такие тонкие материи, как клетки было мне не под силу. Если приобретённая, то с таким справятся целители уровня Маглии.

Зок и остальные мои телохранители растворились в толпе, но я чувствовала их присутствие и была спокойна за свои тылы. Ближе к вечеру, я таки дошла до дома сестры Зока. Девушка, по описанию похожая на Гульхаим, развешивала чистое бельё на заднем дворе двухэтажного обшарпанного дома. Загоревшее до черноты лицо было прекрасно несмотря на морщины в уголках глаз — они появлялись от частого прищура, когда солнце бьёт в лицо. Усталые, даже мученические складки в уголках рта были не по возрасту глубоки и многочисленны. Вот вроде юная девушка, а чуть повернёт голову — и перед тобой забитая, измученная непростой жизнью старуха.

— Доброго дня! — поздоровалась я. Забор был достаточно высок, поэтому пришлось встать на булыжник, чтобы заглянуть во двор.

Услышав мой голос, молодая женщина вздрогнула и резко ко мне обернулась. В глазах какая-то страшная пустота.

— Пить хочу, угостите? Прошу вас.

В ответ молчание.

— А ещё, — я вытянула руку, сжимая ладонь в кулак, — тут нашёл какое-то украшение, кажется, золотое, оно, случайно, не ваше? — мне требовалось, чтобы Гульхаим подошла ко мне как можно ближе.

— Что? — тихо переспросила она, делая неуверенный шаг ко мне. В глубине тёмных глаз мелькнул страх.

— Вот, кольцо. Посмотрите, — спокойно повторила я, — ваше?

Гуля резко, затравленно оглянулась, а потом быстро подошла к забору и протянула руку, коснувшись моей.

Глава 40

Я тут же схватила девушку за тонкую кисть и сжала.

— Смотри мне в глаза, — прошептала я и Гуля последовала чёткому приказу. — Гульхаим, сейчас ты пойдёшь со мной. Иди на шаг позади. Ничего не бойся, рядом с нами будет твой брат, Зок. Мы поможем тебе.

Медленный, чуть заторможенный, кивок. И вот Гуля идёт следом за мной, петляя по узким улочкам Зэлеса. Мы шагали к определённому пункту — Ньере. Я уже облюбовала на озере местечко, куда редко кто заглядывал. Вот и сегодня там никого не было.

Усадив женщину на мягкий, ещё тёплый песок, поймала её блуждающий взор, и заговорила вновь:

— Расскажи, что происходит в твоей новой семье?

— Я-я… — не ответ, а сип какой-то.

Мой взгляд скользнул по тонкой фигурке. Никакого беременного живота. Странно.

— Ты в положении? — и тут же поняла, что это был неправильный вопрос. Девушку буквально током пронзило, затрясло, она взвыла раненым зверем, упала набок и заскребла обломанными ногтями по песку.

Я смотрела на приступ в полной растерянности. Никогда бы не подумала, что стану свидетельницей чего-то подобного. А ещё в глубине души поднялась волна гнева на того, кто сделал это с юной красавицей. Не дав Гуле причинить себе боль, я села ближе и накрыла её руки своими и сжала. Из самого моего нутра по венам потекла магия. Тёплая и ласковая, щедрым потоком пролившаяся на трясущееся тело Гульхаим.

Минута, вторая… судороги стали тише, а из горла лежащей вырывалось лишь прерывистое загнанное дыхание.

— Он забрал его у меня, — мне на мгновение показалось, что ослышалась — настолько тихо она это сказала, буквально одними губами.

— Не мучь себя, просто позволь мне посмотреть самой?