Шаманка Сумеречных Сов (СИ)

Брат тогда исчез так же незаметно, как и появился, оставил после себя только пустой туесок. Вот только привычка появилась осыпать мою голову при встрече зонтиками одуванчиков. А я, спустившись с дерева, решительно направилась в Гнездовище, и постучала в дверь самой старой нашей травницы.

— Учи меня, Нивелла, всему, что сама ведаешь. Осенью в обитель пойду, мало времени у меня осталось. — Решила примириться со своим даром я.

— Уггг, угуг! — Гарун на плече нахохлился, словно у него внезапно горб вырос, чем вызвал у меня улыбку.

Так он всегда изображал, любящего сидеть на корточках среди веток или камней Буреслава.

— По здорову, брат! Не покажешься ли? — громко сказала я и увидела летящие ко мне пушинки.

— Выдал меня пернатый! А что же ты сама лицо под капюшоном прячешь, сестрица? — в голосе брата я слышала улыбку.

— Десять лет не виделись… Боюсь, кроме как по вязи по краю плаща и посоху, ты меня и не признаешь. — Ответила я, сдергивая с головы капюшон.

— Ох, ты ж… Надо срочно из охраны всех молодых и неженатых домой отправить! — вышел на дорогу Буреслав.

Глава 2.

— Что, Буреслав, конец твоей вольной жизни? — улыбнулась я, делая шаг вперёд и прижимаясь к груди брата. — За женой тебе пойдём?

— Не пойдём, а поедем. И далеко не сразу. — Ухмыляясь ответил брат. — Дай посмотрю на тебя. Совсем птенцом тебя помню, а встречаю красавицу. Очень ты на маму похожа! Только юная-юная… Её такой, наверное, только мой отец и знал. Помню, как ворковал рядом с ней, совушкой называл.

— Ты тоже от мамы многое взял. Никто не спутает на нас глядя, сразу скажет, что из одного гнезда яйца. — Подставила я макушку под братову ладонь.

Волос у меня был густой, тяжёлый. От того и кожа у корней иной раз к вечеру болела. Поэтому я очень любила, когда макушку пальцами гладят.

— Два отца у нас было, а тебе ни от одного ласки не досталось, — вздохнул брат. — А теперь и вовсе за змеюку замуж идëшь.

— Уверен, что мне там тепла не найдётся? — нахмурилась я.

— Надеюсь, что ошибаюсь. Только… Живут змеи в каменных домах. Вечно лишь война да богатство на уме. Стянуть побольше, запрятать поглубже и бояться, что кто-то стащит. Весь смысл жизни! Вон, послушай, что Филька и Онриком рассказывают. Я б от такой жизни сбежал на четыре стороны! — сказал брат.

Филька и Онрик, верные братовы оруженосцы. И разведчики. Странно, но и их я видела в тех воспоминаниях, что мне показала обитель.

В середине лета, когда я усиленно училась, к дозорной заставе вышел паренёк. Земли наши были в глуши, да и болото с топкой трясиной надёжно прикрывало нас от драконов. А тут, мальчишка совсем, и явно из драконьих земель, просто так пришёл и встал на виду у дозорных.

Брат как раз на стенах был. Болото-болотом, но и потайная засека у нас была. С неба её не видно было. Так-то даже когда пытались драконы пройти по этой стороне, и то не понимали, откуда по ним били наши воины под прикрытием шаманов. Получается, что мальчишка-то, то ли видел, больше, чем надо. То ли точно знал, куда идти.

А я как раз тогда с Нивеллой за болотными травами и мхами ходила. Что поделать, если сухой и чистый мох, лучше всего кровь останавливает? А на болоте он жирный растёт. Высушишь такой, заговоришь, тряпицей проложишь. И уйдёт он в обозе, следом за воинами. А им там, в час нужды, лишнее напоминание, что за них душой болеют. И хоть такой малостью помочь стараются. Ну и как от любопытства удержаться?

— Эй, малой! — вышел с другой стороны от засеки брат. — Ты не потерялся ли?

— Нет, лорд. Я к вам шёл. — Теранул по носу тыльной стороны руки парень и вдруг бухнулся на колени, прямо в грязь. — На поклон я к вам. Жизнь за жизнь.

— Вот это поворот! — удивился тогда брат. — Это кто же из сов тебе жизнь задолжал?

— Никто, я свою отдам. За брата. — Всхлипнул мальчишка.

— В плену? — нахмурился Буреслав.

— Нет, он там, на той стороне. Почти умирает. А говорят шаманы и из мёртвых вернуть могут. — Скороговоркой протараторил драконыш.

— Ничего не понимаю, что ты мне зубы заговариваешь, они вроде не болят пока. Вставай и говори с чем пришёл! — ветер притащил откуда то клок тумана, впрочем, кого на болоте туманами удивишь?

Только наши воины переглянулись и крепче сжали оружие. Понимали, что это брат смог незаметно кастовать "открытие истины". Пока паренёк дышит этим туманом, всю правду выложит, никакие амулеты не спасут. Потому что нет ничего важнее и естественнее для живого, чем дыхание. И не важно, птица ли, дракон ли.