Шаманский бубен луны (СИ)

Бородулина, как ошпаренная, вскочила, вжалась между окном и партой, шпагой выставила ручку, замотанную синей изолентой. Изолента Асе напомнила отца, это остудило пыл. Оглянулась на Людмилу Васильевну, ждала от нее поддержки. А та уставилась в окно, словно перед школой высаживался инопланетный десант.

Видимо, все-таки почувствовав тяжелые взгляды учеников, математичка нервно повела плечами, мелко задрожала, на шее появились красные пятна. Шуганная она стала в последнюю пору, почему-то пожалела ее Ася. Все время напряженная, дерганная, словно пропускает через себя высоковольтный ток. И Ася была права. Уже давно внутри у учительницы, как в трансформаторной будке, что-то гудело, искрилось и пугало долбануть или убить, и не делало ни того и не другого. Лучше бы ее саму давно разорвало на части, мечтала Людмила Васильевна, потому что она уже не в силах работать в этой дебильной школе, где учатся одни предатели и говнюки. Шелковое платье вдруг стало холодным и неудобным, как жабья кожа. Господи, когда же это закончится, вопрошала она у неба и принимала беззвучный ответ: — Никогда!

Людмила Васильевна собралась с силами, подошла к доске, взяла мел:

— Сегодня мы начинаем производные…

Прозвенел звонок и свернул тему производных в ноль.

По расписанию последним уроком был английский. Можно было сразу сбежать, но сегодня Ася не рискнула, где-то далеко в душе сработала чуйка, что на сегодня хватит экспериментов, сегодня она соблюдет ритуал и свалит только после пятнадцатиминутного ожидания.

Странно, но на перемене в класс английского языка вошла дама аристократической внешности. Настоящая русская красавица, высокая, статная, с длинной русой косой. Озарила класс улыбкой, представилась.

— Гуд афтенун. Май нейм из Полина Николаевна. (Добрый день, меня зовут Полина Николаевна).

Все четверо учеников, кто остался на английский, опупело возрились на чудо-королевишну.

По ходу, действительно нарисовалась англичанка, поняла Ася и похвалила себя, что не сбежала. Молоток! «Здравствуй, милая картошка-тошка-тошка…», промелькнула в Асиной голове детская песенка.

— Вот из ё нейм? (Как ваше имя?) — обратилась Полина Николаевна к Вере.

— Майн нейм из Вера. (Меня зовут Вера), — уточнила. — Вера Сковородкина, через «о».

— Стенд ап, плиз (Встаньте, пожалуйста).

— Чего?

— Встаньте, когда разговариваете с учителем.

Вера суетно потянулась из-за парты.

— Тел ас эбаут ёселф.

Вера ступорнула. «Чего это она?» — оглянулась на класс.

«Дибилка» злорадно порадовалась Ася над провалом Веры, хотя и сама не бельмеса не поняла.

— Расскажи о себе, — подсказал Палаускас.

— Май нейм из Вера (Меня зовут Вера). Ю гоу из Губаха (я живу в Губахе.

— Уэл, уэл (Хорошо, хорошо), — кивала красавица. Разрешив Вере сесть, подошла к Палаускасу.

Почирикали. Оказывается, Палаускас ее понимал, отвечал. Ася была уверена, что он потонет первым, а он выплыл из омута английских слов и прекрасно себя чувствовал. На медведях что ли натренировался? — Он так широко улыбался, что Ася впервые заметила его ровные белые зубы.

Очередь дошла до Аси. Естественно, случился откровенный ступор, диалог буксовал, был односторонним. В английском она, как и в музыке, ни бум-бум. Блин, лучше бы сбежала.

— Расскажите про природу Урала, — попросила Полина Николаевна на английском язык и дружелюбно дотронулась до плеча Аси.

'Фиг ли ты мне спрашиваешь? — мысленно взвыла Ася. — Я в английском пустота. Черт возьми, а не пошла бы ты в столицу ходить по подиуму. С какого бодуна ты здесь, в этой глуши? А может, убила кого-нибудь? Здесь много таких ссыльных, особенно в Углеуральске, Соликамске. Ну не сажать же такую роскошь за решетку. Вот и сослали на Урал. Обставили так, будто преподаватель английского. Да кому он здесь нужен? Хотя, наверное, нужен. Вдруг кто-то устроится работать оператором на Метанол, а там все приборы на английском. Надеюсь, и ты скоро свалишь отсюда.

— Кам он! (Ну же), — подталкивала, уговаривала, ждала учительница. Так и не добившись от Аси понимания, перешла на русский. — Порадуйте нас.

С удовольствием, только чем? «Отличный вариант. Забыла то, чего не знала!» — так шутил учитель по физике.

— Хорошо. Расскажите, что знаете, — смилостивилась Полина Николаевна.

Ася пожала плечами. У нее в запасе два слова.

— Э пенсл (карандаш), э тейбл (стол).

— Хорошо, — скрестила учительница руки на груди, наверное, специально, чтобы все увидели ее совершенные пальцы, удлиненные розовые ногти. — А можете составить предложение из этих слов.

— Э-э-э, — задумалась Ася и выдала, — э пенсл на тейбл (на столе лежит карандаш или карандаш лежит на столе).

— Уот? Что?) — напряглась учительница.

Глухая что ли? — подивилась Ася. Слава Господи, не такая уж ты и идеальная.

— Э пенсл на тейбл, — громко повторила Ася.

Когда учительница от растерянности захлопала ресницами, Ася поняла, что скорее всего сморозила глупость. Блин, неужели лоханулась в двух словах?

— Не-не, — быстро исправилась, — будет э тейбл на пенсл. А если ударить карандашом по столу, то будет э пенис об тейбл.