Шаманы Байкала. Путевые заметки

И чем больше я странствую, тем сильнее и явственнее ощущаю связь между всем и вся, между макрокосмосом и микрокосмосом. Я чувствую себя подобно водному потоку, который свободен в своем движении и неизменно прокладывает свой путь через все преграды и препятствия. А вода, как и люди, живая и обладает способностью хранить память! Есть один врач в Германии, который провёл ряд исследований на эту тему. Он попросил пять разных людей окунуть в воду один палец и исследовал каплю воды, которая образуется при этом на его кончике. Он был удивлён, обнаружив, что эти пять капель образуются по разным моделям, отражая как в капле воды (прошу прощения за каламбур!) характерные особенности своих хозяев! А это означает, что вода не безжизненна и у нее есть память. Да и могло ли это быть иначе? Ведь вода – основа нашей жизни, благодаря которой выживают все живые существа на нашей планете!

Но вернёмся к Байкалу… В тот раз мне необходимо было попасть на противоположный берег – в порт Бабушкин. К несчастью для меня, катера туда почему-то не ходили. Тогда я решил для начала просто понырять с причала, чтобы смыть с себя дорожную лихорадку затянувшегося, непрерывного передвижения. Накупался, а после меня всё же отвезли на маленьком баркасе чуть южнее, аккурат к уникальной узкоколейке[1], проложенной вдоль юго-западного побережья ещё при царе-батюшке. Рабочий паровозик, именуемый здесь в простонародье «мотаней», дымит вдоль самой кромки берега, заныривая по пути примерно в пятьдесят живописнейших тоннелей. Кругобайкальская железная дорога – это эстетический шок, когда из сырой темени очередного тоннеля ты вдруг выныриваешь в солнечный свет и бирюзовую даль озера, которая на горизонте сливается с не менее лучистыми небесами. А на противоположном берегу пульсирует в дымчатом тумане древний хребет Хамар-Дабан… А «железка» всё вьётся и вьётся вдоль изломанного побережья, и тебе уже самому хочется кричать, подражая гомону алчных и отъевшихся чаек, рьяно патрулирующих прибрежную полосу…

Такой же восторг испытываешь, штурмуя безбрежную байкальскую синь на теплоходе «Ракета», гулко летящем против течения на своих подводных крыльях по Ангаре, единственной быстротечной реке, вытекающей из этого самого большого в мире пресноводного водоема.

На берегах Байкала можно столкнуться с самым разным людом – от замкнутых в себе травников-ягодников до иностранных туристов всех мастей, которые не испугались западной пропаганды о необжитости и суровости сибирских краев. Путешественник может высадиться в потрясающей тишине и деревенской заповедности бухты Большие Коты. Нечто позабытое и сокровенное открывается в скромных серых срубах байкальских поселенцев. Кстати, именно в Прибайкалье, в его труднодоступных районах, в большинстве своем и поныне живут сосланные когда-то в Сибирь старообрядцы. Стоит послушать их многоголосные распевочки, чтобы в вас пробудилась генетическая память предков. Ведь песни староверческих поселенцев так напоминают звуки природы: трели птиц, кодовую перекличку животных или дикое и утешающее завывание ветра, который в этих местах дует почти всегда, причём с разных сторон. Особо славятся этим такие ветра, как могучий Баргузин, подчас топящий рыбацкие суда, или свирепая Сарма, срывающая крыши с домов, вырывающая деревья и сбрасывающая с берега в море домашний скот, а иногда и туристов.

На пересечении этих ветров и располагается саблевидный остров Ольхон. В силу своей изолированности остров Ольхон в центре Байкала стал последним оплотом шаманов Северной Азии. Сакральность острова официально признана в конце XX века шаманами Республики Бурятия: остров Ольхон – главное святилище, культовый центр общемонгольского и центрально-азиатского значения, олицетворяющий сакральную прародину бурят. Самый крупный на Байкале, самый загадочный: тут вам и пляжи не хуже гавайских, и горы сродни гималайским, и лесотундра, да ещё ветра и вьюги такие, что не выйти из дому, плюс полное отсутствие дождей летом[2]…