Шамиль

Об этом французские историки писали: «Шамиль… ничего не предпринимал из недоверия не то к своим христианским покровителям, предлагавшим ему помощь (имеется в виду Англия и Франция — Б. Г.), не то к султану, духовный авторитет которого ему казался подозрительным».

Лорд Кларендон, выступая в английском парламенте 5 мая 1856 года, сказал: «Шамиль не обнаружил во время войны никакого желания примкнуть к союзникам»[62].

Возможно, что союзники никакого письма Шамилю не отправляли. Рассказывая же А. Руновскому о своей «обиде» на содержание «послания», имам, скорее всего, хотел скрыть истинные причины поражения мюридов в Кахетии.

С 1856 года царские войска (226 тысяч солдат и офицеров) наступают на имама с трех сторон. Теперь ими командует опытный генерал — А. Барятинский. У Шамиля людей меньше примерно в 25 раз, но он, как и прежде, надеется на свою житницу — Чечню, на горные хребты, ущелья, бурные реки, на аулы–ласточкины гнезда в Дагестане. Вероятно и поэтому до сдачи Шамиля А. Барятинскому пройцет еще три полных года. Но, на наш взгляд, уже тогда та и другая сторона понимали, что окончание войны является лишь вопросом времени и решится в пользу царизма.

ПРИЧИНЫ ПОРАЖЕНИЯ ШАМИЛЯ

Как мы уже отмечали, с конца 40–х годов «военное счастье» начало отворачиваться от Шамиля. В 1847 году царские войска осаждают и берут важный стратегический пункт Салты. Летом 1848 года та же участь постигла Гергебиль. Через месяц после этого удара Шамиль рванулся далеко на юг, чтобы освободить Ахты, но не сумел. В апрельскую ночь 1849 года Хаджи–Мурат атакует крепость Темир–Хан–Шуру — и снова неудача: потеряв более 10 мюридов, наиб Шамиля уходит ни с чем. Год 1851 известен поражениями на Турчи–Даге, при селении Авгур и на Мичике (в Чечне. В 1852 году Шамиль, сын его Кази–Магомед и наиб Даниель–бек, перейдя Кавказский хребет, спустились в Закаталы, чтобы дать бой, но вернулись без успеха. Неудачи следовали одна за другой, вплоть до августа 1859 года, когда Шамилю пришлось сложить оружие на Гунибе.

Царские генералы и некоторые дореволюционные историки, поверхностно судившие о кавказских событиях, первопричиной войны на Кавказе и главным злом всего там происходящего считали Шамиля. Они утверждали, что если бы не имам, то войне быстро пришел бы конец. Такое же мнение, видимо, было у тогдашнего кавказского начальства, которое всеми силами и средствами осталось обезвредить, изолировать вождя горцев, и даже убить его с помощью подосланных людей. Они не понимали, что не Шамиль начал войну и что он ни приостановить, ни тем более окончить ее не мог.

«Судьба Кавказской войны, — пишет доктор исторических наук Р. Магомедов, — зависела не от Шамиля. И не он решил исход войны». В чем заключалась его сила? В начальный период войны он выражал интересы движения горцев против дагестанских феодалов и царских захватчиков. Он более четко, чем другие выражал общественные потребности. Поэтому его избрали имамом, его признавали, поддерживали. За ним шли в огонь и воду. В чем была слабость Шамиля? Он потерял опору в массах. Шамиль не мог ни предвидеть, ни понять, ни установить причины, которые вели к поражению. Могут сказать, что имелись силы, противоборствующие ему, вследствие чего имам не мог довести свое дело до конца.

Допустим на минуту, что царские войска покинули бы пределы Дагестана, а феодалы были бы побиты. Допустим, что крестьяне получили бы землю по количеству едоков и некоторое имущество. Что бы произошло дальше? По какому пути пошел бы Дагестан?

В своей работе «Социально–экономическое и политическое развитие Дагестана в XVIII — первой половине XIX века» Р. Магомедов говорит: «Я считаю, что в особенностях общественно–политического развития дагестанского общества и классовых противоречиях кроется главный ключ к пониманию первой половины ХIХ века».

За весь период борьбы в Дагестане не произошло изменений в экономической структуре общества. В связи с продолжительной войной все как бы застыло на одном месте. Феодализм не только не шел к своему разложению, но даже не достиг своей «вершины». Таким образом, никакие репрессии в отношении феодалов, никакие благие пожелания в отношении крестьянских масс не могли предотвратить поражение движения горцев.