Шампанское по воскресеньям

– С трудом пересилил себя, шеф, но пошёл вам навстречу, посетил сей населённый пункт. Имел много содержательных бесед с местными жителями. Про убийство в посёлке они не знают ровным счётом ничего. Кстати, спасибо вам за совет захватить с собой валенки в дорогу. Они мне очень пригодились, без них я бы не справился с поставленной задачей, снега навалило почти по пояс…

– Ты можешь изъясняться короче? – остановил он меня.

Шеф явно сердился и выказывал нетерпение. Ему, видимо, хотелось, чтобы я в срочном порядке подтвердил справедливость какой-то одному ему известной гипотезы или, наоборот, опроверг её; в общем, он жаждал определённости и нервно крутил в руках чёрного человечка.

– Пожалуйста, без беллетристики, ближе к результату.

Мне не хотелось торопиться, было приятно тянуть время. Я хорошо помнил, как вчера шеф занимался тем же самым, прежде чем сообщил, что Лескова избил Александр.

– В деревне около тридцати дворов. Половина раскуплена дачниками, зимой из дачников в деревне никто не живёт. В остальных – пожилые люди, проще говоря, бабки с дедами. Подходящего возраста оказались всего две женщины, причём обе замужние. По моему разумению – простые деревенские бабы, уставшие от семейной жизни и грубого быта, в любовницы ну никак не годятся. Я побеседовал с ними. Объяснил, что разыскиваю сторожа Василия Фёдоровича из посёлка Грибное, что он недавно пропал и что для меня это очень важно. Описал внешность, внимательно следя за их лицами. Никакой реакции, вообще никакой. Так что любовницы у Васи в деревне нет, – радостно закончил я сенсацией, с которой планировал начать сегодняшнюю речь.

– И никогда не было, – сказал Юрий Львович и сразу успокоился и поставил фигурку на бюро; он, похоже, удовлетворился моим рассказом.

– С какой целью он туда мотался? – задал я риторический вопрос. – Любопытно было бы узнать.

– Он туда и не ходил вовсе, – в категоричной форме заявил шеф.

– Любите вы загадками говорить, Юрий Львович. Скажите тогда, куда он ходил? Если я не ошибаюсь, до другой ближайшей деревни, если ехать в сторону трассы, километров шесть, не меньше. Это он себе такой ночной променад устраивал по морозцу, вы это хотите сказать? – опрометчиво усмехнулся я.

– Это он загодя готовил себе алиби. Во всяком случае, он так думал, что это сойдёт за алиби.

– Алиби? – переспросил я, потому что решил, что ослышался. – А ему что, требовалось алиби?

Я смотрел на шефа во все глаза, но он молчал, о чём-то размышляя.

– Хорошо, пусть так. Но вы не ответили на мой вопрос: куда ходил Василий?

Я продолжал настаивать, будучи уверенным, что обнаружил слабое место в рассуждениях шефа.

– Я ответил на твой вопрос: никуда из посёлка он не уходил.

Я хотел было возразить, что так не может быть, но, к счастью, промолчал.

Шеф тем временем продолжал:

– Направлялся мимо охранников в обход посёлка со стороны дороги на Вешняки. По кругу доходил до своего участка на третьей линии, открывал дверь во внешнем заборе, шёл в свой домик и спокойно ложился спать до утра.

– И утром обратно? – догадался я, сражённый гипотезой шефа.

– Утром вставал по будильнику и шёл по тому же маршруту, но в обратную сторону и, разумеется, снова мимо охраны, чтобы попасться ей на глаза.

– А зачем пальто ему в ту ночь понадобилось? – задал я глупый вопрос, но было уже поздно.

– Потому что в ту ночь он шёл к Светлане Леонидовне. А его респектабельный вид – это декорация, часть ритуала.

Видя мою растерянность, Юрий Львович пояснил:

– Это пока лишь серьёзное предположение, касающееся ночного поведения сторожа. Жажду узнать от тебя: из чего состояли воскресные заказы?

Обескураженный объяснениями шефа, я вынул из кармана лист бумаги с перечнем продуктов, которые по пятницам заказывала госпожа Ревун.

– В продуктовых заказах ничего необычного.

Я не спешил, рассчитывая хотя бы на этот раз самостоятельно объявить о сенсации.

– Если не считать… приятного приложения к продуктам, – тянул я время, с каждым словом повышая голос и задирая брови кверху.

– Спиртное? – спросил шеф.

Брови мои опечалились и вернулись на место.

– Ну что? – поторопил Юрий Львович, не одобряя моей медлительности. – Дешёвая водка и французское шампанское? – уточнил он и сразил меня наповал; рот мой сам собой открылся, челюсть отвисла.

Я уже три года ходил в нашу контору на работу, но не только ради денег и спортивного интереса. Я торчал здесь в ожидании вот таких вот потрясающих догадок, которые выдавал мой шеф. Это походило на то, как если бы некто скрывал истинный мотив своего поступка за непроницаемой преградой логически безупречных и весомых объяснений, а шеф разносил бы вдребезги эту завесу лжи одним единственным предположением.

– Я иду за шляпой, – опомнился я и вышел в прихожую.

Тут требуется пояснение. У нас в прихожей на вешалке уже не один год пылилась летняя шляпа неустановленного происхождения; вероятно, мы в своё время арендовали её вместе с помещением конторы. У шляпы узкие поля, дырки для проветривания и сильно вдавленная спереди тулья. Я пользуюсь ею несколько раз в году, когда появляется необходимость, как сейчас.