Шампанское по воскресеньям

– Я надеюсь, в следующий раз будет лучше, – улыбнулся шеф и попросил: – Не уничтожайте солодового послевкусия, держитесь в рамках лёгкого пивного опьянения.

Владимир смотрел на Юрия Львовича во все глаза, пытаясь понять, о чём он говорит или на что намекает.

– Если решили задержаться, то лучше продолжить пивом, – посоветовал шеф.

По дороге к метро Юрий Львович неожиданно остановился на полпути.

– Интересная деталь, Ваня. В субботу накануне убийства Юлия вместе с бабкой и музыкантом ездила в город за покупками. Она вспомнила и сообщила следствию, что Светлана Леонидовна перед возвращением домой сняла значительную сумму денег в банкомате торгового центра.

– И что это значит? – не понял я.

– А в день убийства – по звонку нашей с тобой клиентки – первыми в посёлок приехали полицейские, – продолжил шеф.

– Ну и что, Юрий Львович? – не выдержал я.

– Подожди, не торопись. И до появления в доме дочери и внучки убитой и музыканта полицейские в присутствии нашей клиентки сделали опись найденных документов и ценных вещей. А если ты помнишь, в протоколе зафиксировано, что в доме убитой обнаружена всего одна тысяча рублей, на рассаду так сказать.

И только теперь до меня дошло, какую мысль хотел донести до меня Юрий Львович.

– Может быть это всё-таки Василий? – предположил я.

– В дополнение к шести миллионам долларов? – усмехнулся шеф.

– Надо же… значит старушка.

В вагоне метро народу было мало. Юрий Львович стоял, держась за поручень. Хорошо, что не стал садиться. Иначе он непременно съехал бы наполовину в проход, и мне было бы за него неудобно. Я же, напротив, сидел, отдыхая от застолья. Мы оба были слегка пьяны.

Я поднял к шефу голову.

– Юрий Львович, а почему вы всегда ограничиваетесь тремя кружками? – задал я важный для себя вопрос.

– Потому что три кружки пива – это можно сказать дегустация, разве что с закуской.

– А дальше что же?

– А дальше начинается пьянство.

Юрий Львович наклонился и доверительно положил мне руку на плечо, собираясь сообщить мне очередное жизненное правило; я знал за ним такое.

– Выйдя из ресторана, ты должен помнить вкус напитков, которые употреблял, – заговорщицки прошептал он.

Он освободил моё плечо и воздел кверху указательный палец, подтверждая важность высказанной мысли.

– Я вас поддерживаю в этом, – зачем-то сказал я.

– Ты иронизируешь? Хотел остаться с парнями?

– Нисколько, мне достаточно.

– Правильно, пьянство – это свинство. Мы, чехи, очень любим свинину, но не свинство, – добавил он с улыбкой.

После этой фразы начальника я принялся мысленно высчитывать, как много осталось в Юрии Львовиче от чеха. «От Леопольда Венцловича Яниха, – начал я вспоминать, – до Юрия Львовича четыре поколения. Все мужчины женились на ком угодно, но не на чешках, это точно. Значит…» В общем, у меня получилось, что шеф – чех только на одну восьмую. «Но как он за эту одну восьмую держится!» – оценил я и спросил:

– Юрий Львович, а вы в хоккее за кого обычно болеете? За наших или за чехов?

– Обычно я болею за хороший хоккей, – уклонился шеф от ответа. – Плохой хоккей я не смотрю.

– А всё-таки?

– Конечно за наших. – Он улыбнулся. – А симпатизирую чехам.

Мы с ним громко рассмеялись, так что на нас обратили внимание пассажиры вагона.

Шеф собрался выходить.

– Завтра у тебя день отдыха. А послезавтра жду тебя в офисе к началу рабочего дня. У нас новый клиент, без посредников.

– Что там, Юрий Львович, в двух словах?

– Не торопись, успеешь ещё, отдыхай. Ты мне нужен сильный и энергичный.

– А умный? – обиделся я.

– Ваня, не следишь за мыслью. Я же предложил тебе всего лишь отдохнуть.

– И что?

– От отдыха ум не прибавляется.

Он улыбнулся, крепко пожал мне руку и вышел из вагона. Ему предстояла пересадка на другую ветку метро. Мне показалось, что я его обожаю.

II

На следующий день после нашей встречи со Славиком и его коллегой я спал до двенадцати. В двенадцать заставил себя встать. Только начал одеваться, чтобы выйти из дома подышать свежим воздухом и где-нибудь перекусить, как раздался телефонный звонок. Это была Полина.

– Здравствуйте, Иван Сергеевич! – поздоровалась она и продолжила на одном дыхании: – У меня сегодня свободный день. Если у вас ко мне остались вопросы, я готова на них ответить, как и обещала.

Трудно передать словами, что я испытал в тот момент.

– Извините, одну минуту, сейчас подумаю, как лучше поступить, – затараторил я, и сердце моё учащённо забилось от волнения.

«Что делать? – лихорадочно думал я, пытаясь просунуть ногу в скрученную штанину. – Солгать и встретиться? Или сказать правду и навсегда забыть эту девушку?»

Помогая себе одной рукой, в джинсы я с горем пополам попал, а вот с вразумительным ответом на предложение Полины по-прежнему были проблемы.

– Алло, вы у телефона? – не выдержала она.

– Да-да, извините…

Я не знал, как поступить, совсем не знал.

– А Ирина Геннадьевна вам ничего не говорила? Она разве не в курсе? – оттягивал я момент принятия решения.

– Не в курсе чего? – удивилась Полина.

– Понимаете… Должен вас огорчить, но мы закончили расследование этого дела, – преодолевая сильнейшее внутреннее сопротивление, сознался я.