Шампанское по воскресеньям

– И в убийстве Лескова тоже. Дожали его в итоге. С его слов, Ревун, застав его с любовницей, потребовал от неё, чтобы она немедленно выметалась из его дома. Для неё это было смерти подобно. Она быстро сообразила, как поступить, и пообещала Василию миллионы, если он ей поможет. Сказала, что деньги хранятся в доме, что всё ему отдаст. Но обещание своё не сдержала, только подачками ежемесячными откупалась, пока ему это не надоело. Терпение его окончательно лопнуло, когда осенью к ней стал ходить Лесков. После этого он начал за ней следить, обыскивал её одежду, сумки, если была возможность. Когда она уезжала, хозяйничал в её доме, пока не нашёл сейф. Но ключей так и не обнаружил. Под угрозой смерти Ревун дала ему ключи в день убийства. После этого он задушил её подушкой.

– Почему вскрытие трупа Ревуна не показало никакого криминала? – спросил Юрий Львович.

– У Ревуна было совсем больное сердце, и внезапную сердечную недостаточность вполне могла вызвать стрессовая ситуация. А ситуация наверняка была именно такой. Ревун же убегал от Василия по лестнице…

– И это при его одышке, – вспомнил я, перебив Владимира.

– Василий догнал его на площадке, а тот уже хрипел, задыхаясь. Василий ударил его сначала в лицо, а затем в грудь. Возможно, ударом в грудь он лишь ускорил развязку. Ревун после этого упал и скатился вниз. Но это всё со слов Василия, ни одного свидетеля.

– Пожизненное ему гарантировано, – констатировал Слава, – но за троих я бы поступил иначе.

– А как вам Бернард? – вдруг спросил Юрий Львович.

В голосе шефа слышались нетерпеливые нотки. Я его понимал: прошло уже много времени с начала нашего вечера, а о пиве никто так и не высказался. Это был непорядок.

Мы со Славиком наперебой начали расхваливать пиво, упоминая понравившиеся нам оттенки напитка. Владимир просто сказал: «Отличное». Он был не в курсе, как следует реагировать на подобные вопросы шефа. Тем не менее, Юрий Львович остался доволен нашими ответами.

После этого я спросил, каким образом Василий стал свидетелем встречи Александра и Лескова.

– Василий видел тебя в ту ночь, когда ты приезжал в посёлок, – сказал Владимир. – Он в это время выходил из дома через главную дверь. Надеялся найти телефон.

– Чего это он через неделю спохватился?

– Узнал, что вы начали расследование и занервничал. А когда встретил тебя и понял, что ты тоже собираешься посетить коттедж, у него началась откровенная паника. В следующую ночь он был начеку, но вместо тебя появился племянник. А дальше известно, что произошло. Решил убить Лескова. От страха должно быть. Посчитал, что случай подходящий.

– Не только от страха. Это была ещё и месть, – уточнил шеф.

– И месть тоже. Смешал всё в кучу, чтобы запутать следствие. Самое смешное, что на тот момент никто кроме вас расследованием и не занимался.

– Володя, а ты не знаешь, куда подевалась книга, которую Ревун читала перед смертью? Ведь ту, которую обнаружили рядом с трупом, подбросил Василий.

– Этой книгой с морской закладкой целинница замучила нас ещё до того, как вы с ней познакомились, – усмехнулся Владимир. – Книга упала на пол, когда Василий возился с трупом в спальне. Потом случайно наступил на неё и порвал обложку. Пришлось забрать с собой и сжечь.

– Вот в чём дело. А мы не могли понять, куда она могла деться. Юрий Львович, расскажите о нашем музыканте, – попросил я. – Вы ведь сегодня общались с банкиром.

– Над музыкантом сгустились тучи, и поделом ему.

Компания наша отвлеклась от пива, ожидая продолжения.

– Виталий снимал деньги с карточки шесть раз, включая последний случай, когда он попался. Адвокату Юлии удалось доказать, что во время второго съёма Юлия не могла быть рядом с банкоматом, потому что была в это время совсем в другом месте. У неё есть железное алиби, его подтвердило много людей, находящихся в тот момент с ней рядом. Это значит, что Юлия не давала Виталию кредитку перед поездкой на концерт, он солгал.

– А как же pin-код? – спросил Владимир.

– Он его подсмотрел во время их поездок за покупками, – ответил я вместо Юрия Львовича. – При его росте это не сложно. Гляди себе через плечо и запоминай.

Юрий Львович улыбнулся.

– Кроме Ивана Сергеевича в точности этого не знает никто. Иван, кстати, такого же роста, как и Виталий, – добавил он.

Я с укоризной посмотрел на шефа.

– Юрий Львович, не бином Ньютона, между прочим.

– Не бином конечно, – успокоил меня шеф, – наверное, так всё и было.

После третьего бокала шеф засобирался домой, я тоже решил, что уже достаточно. Юрий Львович оставил деньги в деревянной кружке, обклеенной этикетками чешского пива, и, собираясь откланяться, сказал:

– Спасибо вам за помощь. Если честно, вашей поддержки в этом деле нам явно не хватало.

Шеф говорил это, глядя на Славу, потому что с Владимиром мы были практически не знакомы. Но Владимир, конечно же, понимал, что упрёк адресуется в первую очередь ему, а не Славику.

– Юрий Львович, – начал оправдываться он, – ваш банкир таких страхов нагнал на начальство, что невозможно было ни с какой стороны подступиться.