Шань

— Ты утверждал, что не поджигал дом. Ты врал. Зачем? Неужели ты думаешь, что в состоянии скрыть это от нее? Неужели ты надеешься, что сумеешь избежать расплаты?

Малюта молчал, вцепившись пальцами в подлокотник кресла.

Смягчив голос, Даниэла добавила.

— Она слушает нас сейчас. Разве ты не чувствуешь этого, Олег?

Малюта уставился на нее широко открытыми глазами.

— Да ты просто сошла с ума! — воскликнул он, дрожа, точно в лихорадке.

Он чувствовал, что должен нарушить молчание, наступившее после слов Даниэлы, иначе его рассудок просто не выдержит. Он испытывал то же самое ощущение, с которым боролся едва ли не каждый день на протяжении долгих лет, прошедших после смерти Ореанды. Теперь оно выползло наружу, просачиваясь из наглухо закупоренного черного колодца, запрятанного в самом дальнем уголке его сознания.

— Она мертва! Мертва навеки!

Даниэла покачала головой. Теперь она уже не сомневалась в своей победе над ним. В глазах Малюты, тускло поблескивавших налитыми кровью белками, застыло выражение, какое бывает у испуганных животных.

— Она продолжает жить в твоей душе, Олег. Ты не можешь не знать об этом.

Перегнувшись через стол, она впилась в Малюту мрачным, сверкающим взглядом.

— Она знает, кто устроил пожар. Она знает, кто виноват в ее гибели.

Вдруг она обошла вокруг стола и вновь очутилась рядом с ним. Выражение ее лица смягчилось так же, как и тон.

— Но я спасу тебя, Олег. Я спасу тебя от Ореанды. — Она положила руку ему на брюки. — Ее власть над тобой стала моей, не так ли? Ее колдовская сила передалась мне, чтобы я использовала ее по собственному усмотрению, — голос Даниэлы превратился в кошачье мурлыкание. — Да, я спасу тебя.

Содрогнувшись, Малюта неожиданно стал лихорадочно искать что-то. Вытащив особый ключ на золотой цепочке, он попытался вставить его в замочную скважину нижнего ящика стола. Его руки так тряслись, что прошло некоторое время, прежде чем ему это удалось. Выдвинув ящик, он стал рыться там.

— Вот, — сказал он наконец. — Держи. Теперь ты довольна?

Даниэла бросила взгляд на конверт, брошенный Малютой на крышку стола, и ее сердце забилось быстрее. Она постаралась взять себя в руки, но не смогла.

— Ты и Михаил Карелин, — не разжимая губ, выдавил из себя Малюта. — Точно герои из американского порнографического фильма. — Он отвел глаза. — Там все: и снимки, и негативы.

Синяя жилка, вздувшаяся у него на виске, бешено пульсировала. Он выглядел необычно уставшим, словно, отдав фотографии, лишился разом всей своей энергии.

Даниэла нежно провела ладонью по его влажному лбу.

— Бедняжка, — прошептала она. — Тебе надо отдохнуть. Засыпай.

Малюта кивнул и закрыл глаза. Медленно, очень медленно Даниэла протянула руку и взяла конверт.

* * *

Джейк нанес Белоглазому Гао сильный удар по переносице. Из раны хлынула кровь. Крепко держа Гао за руки, Джейк не позволял ему остановить ее.

— Я знаю, что ты приходил сюда не трахаться с Маккеной, — сказал Джейк, таща Гао на другой конец комнаты, залитой ярким светом. — Во-первых, твоя задница слишком стара для него. Ну, а во-вторых, ты узкоглазый ублюдок. Ведь он именно так называл тебя, не так ли? Интересно, говорил ли он когда-нибудь тебе это в глаза? Нет, надо думать, у него была кишка тонка. Но для него ты всегда оставался просто прыщом на двух ногах.

Схватив Белоглазого Гао за шкирку, точно щенка, нагадившего на ковре, он ткнул его носом в обрюзгшую рожу уже начавшего смердеть Маккены.

— Да это же ведь Напруди Лужу! — с трудом выдавил из себя Белоглазый Гао. — Черт побери!

— Правильно, — заметил Джейк, — взывай к Будде. Впрочем, сегодня ночью он не проявит милосердия. По крайней мере, по отношению к тебе.

Он заставлял Гао стоять на коленях, зная, как важно держать его в неудобной позе.

— Пить, — пробормотал тот. Повернув голову, он посмотрел на Блисс. — Во имя Будды, дайте мне воды!

— Ага, — промолвил Джейк. — Ты хочешь, чтобы она позаботилась о тебе вместо меня? Ну что ж.Обещаю, что эту ошибку ты уже не совершишь вторично.

Белоглазый Гао непонимающе уставился на него своим единственным налитым кровью глазом. Джейк улыбнулся ему и в то же мгновение молниеносно выбросил Руку вперед, схватив его священный член и стиснув так сильно, что здоровый глаз Гао вылез из орбиты, а сам китаец задрожал и задергался от ужасной боли.

Его грудь трепетала, бурно вздымаясь и опускаясь, когда Джейк разжал пальцы. Гао глубоко застонал и беспомощно уронил голову.

— Джейк...

Блисс шагнула было к нему, но Джейк, махнув рукой, остановил ее. Он не обращал ни малейшего внимания на озабоченное выражение, появившееся у нее на лице.

— Ты видишь, сколь глупо поступил, обратившись к ней? — тихо сказал он на ухо Белоглазому Гао. Дождавшись, когда тот кивнет, он продолжил: — Ну а теперь я хочу знать, зачем ты явился сюда.

— Я п-пришел в гости.

Джейк повторил предыдущий прием. На сей раз Гао прогнулся, беспорядочно брыкая ногами.

— О Будда! — прошипел он сквозь стиснутые зубы.