Шанелька и Крис [СИ]

Шанелька поставила точку и откинулась на спинку кресла, с удивлением глядя на плотные строчки слов, утолканных в поле белой страницы. Поморгала уставшими глазами, опуская руку на голову спящего под боком Марьяччо.

— Я ее дописала. Вообще непонятно как. Но вот, дописала.

Маленький кот мирно дышал под рукой, иногда подергивал поднятой лапой. Шанелька встала, устраивая на журнальном столе нетбук. Тихо ушла к балкону, и через зябкий сквозняк, трогающий ноги, протиснулась в узко приоткрытую дверь. Кутаясь в плед, закрыла, проверив, чтоб не защелкнуть замок, а то буду куковать тут до возвращения Крис, развеселилась, беря с бетонного пола банку с окурками и с подоконника початую пачку сигарет.

— Однако, я тут четыре дня, а успела две сказки написать, да еще и обрасти ритуалами. Чин-чин, осенняя ночь с кленами.

Она помахала темноте маленьким огоньком на конце сигареты. Внутри было пусто и одновременно радостно. И хотелось просто стоять, курить, молча и медленно, без мыслей. Но одновременно хотелось свернуть какую-нибудь гору, любую, до какой можно дотянуться, не уходя с тихого балкона над осенними густыми деревьями, озаренными далеким маревом огней столицы. И еще было удивительно то, что противоположные чувства не вызывали в душе раздрая, а вовсе даже наоборот. Как верный рецепт, прикинула Шанелька, медленно затягиваясь, когда самые разные составляющие соединяются и вдруг возникает нечто. Новое, другое, но — верное. И начинает жить.

Глаза уже слипались, и, хотя ночь уверенно была, не светлея даже краешком неба, а может быть, небесного света не видно из-за городских огней, понимала сонная Шанелька, решив, гору на предмет сворачивания все равно не разгляжу, даже если она подкрадется близко и сама полезет на балкон. — Лучше пойти и лечь спать.

Так и сделала, успев удивиться в наступающем сне полутемной комнате, блестящей равномерными бликами по стенам, прямоугольнику окна, расчерченному смутными складками занавеси, и за ним вдруг — резкие тени кустов, кажется розовых, с растрепанными тенями цветов, похожих на головы детей, уставших на праздничной елке.

«Какие розы? Если шестой этаж…»

Но поворачиваясь, осторожно, чтоб не придавить Марьяччо, который уже устроился в складках одеяла, вдруг поняла, улыбаясь во сне. Это дача, та самая, вся в цветах. И в комнате — Крис с прекрасным Василием Коньковым.

— Откуда? — сказал голос Крис.

И на вопрос в двери определился мужской силуэт, с гитарой в опущенной руке.

— Где ты их взял? — спросила она о том же, но чуть-чуть по-другому, — эти стихи?

Глава 13

Васька вошел, аккуратно положив гитару на низкую тахту. И сел рядом с лежащей Крис, укрытой одеялом по самые плечи.

— Курить будешь?

Она покачала головой, выпрастывая руку и укладывая ее вдоль тела. Васька взял ее запястье, склонился, целуя в ладонь.

— Я не курю, — ответила. И замолчала вопросительно, ожидая ответа на вопрос.

— Холодно, — пожаловался Васька, повел голыми плечами.

У него и правда, были совсем ледяные пальцы. Крис откинула одеяло.

— Залезай. И рассказывай.

— А тебе нравятся? — он возился, дышал тепло, дреды щекотали ей скулу, и она немного напряженно улыбнулась.

Не будь стихов, ее собственных, все было бы проще. Но тогда, скорее всего, ничего и не случилось бы. Сколько таких музыкантов играет в переходах, и не раз Крис останавливалась, слушала недолго, бросала купюру в кепку или кружку аскера. Это Васька сегодня успел ей рассказать, про аскеров, оказывается, по кругу с кепкой ходит специальный человек на зарплате, ему положен процент от выручки. Просит. То есть — аскает. Логично. Пение бедных студентов, живущих в столице впроголодь, тоже логично, и не студентов тоже. А вот услышать свои стихи, мелькнувшие в интернете буквально на несколько часов и после удаленные, не скрытые, а именно удаленные напрочь, в этом логики не было. Это должно понравиться Шанельке, подумала Крис, устраивая локоть под шеей Васьки, уже понравилось, по глазам было видно, ее посетила идея следующей сказки. Когда-то, пока сама Крис не выбрала себе другой путь, это понравилось бы и ей. Как нравились ночные беседы в сети с людьми без адреса, внешности и пола, собеседниками, состоящими только из умения блестяще выстроить слова, облекающие интересные мысли. Пока не оказалось, что в этом таится подвох. Не тот, о котором любят шутить, про дядьку в майке-алкашке, что притворяется школьницей, с упоением хихикая и встряхивая воображаемыми косичками. Другой подвох.

Но Васька ждал ответа, и времени на долгие размышления не было. Плюс ей самой было любопытно, еще и как.

— Не знаю, — задумчиво сказала Крис, — не знаю, хороши ли. Но очень странно было услышать их в переходе, в толпе. Как-то не думала, что такое можно исполнять, для денег.

— Я не для денег, — засмеялся Васька, обнимая ее руками и ногами, как ленивец ветку.