Шанелька и Крис [СИ]

Крис вспомнила, как Шанелька, слушая игру Перышка, держала руку на Васькиных космах, перебирая тугие плетеные пряди. А потом, кажется, испугалась, что обидела этим подругу. Но он, и правда, похож на щенка-подростка, вроде и взрослый, и красавчик, а радуется и ласкается совсем по-щенячьи.

— Для денег у меня другое совсем. Из «Сплинов» можно сбацать, Цой всегда хорошо катит. Или опереточное что. Когда рядом скрипка, знаешь, как народ ведется на всякие чардаши. «Сильва ты меня не любишь, Сильва ты меня погубишь, Сильва ты меня с ума сведешь»…

Он оборвал сам себя и засмеялся.

— А потом знаешь, как надоедает! И охота чего-нибудь совсем другого. Я пару лет читал всякие стихи, искал такие, чтоб ложились на музыку. Я ж на композиторском факультете, так что, сама понимаешь.

Он, жестикулируя, зашевелил пальцами, щекоча Крис живот. Смеясь, она поймала его руку, прихлопнула, заставив лежать неподвижно.

— Я весь интернет облазил. Читал обрядовые, ритуальные, из тех, которые вообще непонятно, как исполнялись и какие мелодии были. Иностранщину всякую. Не песни нет, а вот чтоб чисто один голый стих, и я про него ничего вообще не знаю. По японской поэзии написал пьесу, для экзамена.

— Какой ты молодец.

— Угу. Наверное. Хотя, чтоб написать настоящее что-то, это редкость. Ты вот стихи запомнила, да? А мелодию вспомнишь, под которую я их пел? Вот видишь!

Крис сильно прикусила губу, чтоб не рассмеяться в голос. Стихи, о да, стихи она запомнила. Наизусть, и может хоть сейчас удивить композитора Конькова художественным чтением. В темноте, в постели, окруженной длинными полками вдоль стен, уставленными одинаковыми литровыми банками с изысканными вареньями и соленьями. Когда вошли, Васька опешил, рассматривая склянки с плавающими в них перцами и какими-то кореньями, и уговорился, утром обязательно поищет банку с заспиртованной коброй, а если нету, давай поймаем какого ужа и заспиртуем хозяйке в подарок. Но когда Крис села на аккуратно накрытую пушистым пледом кровать, Васька про змей забыл напрочь.

…

— Перышку хорошо. Нет, не то, что хорошо. Но он талант. И большой. Хочет или не хочет, оно из него прет, когда надо или не надо. Марьячка намучается с ним еще. А мне вот не повезло. Ну как. Я могу как все, и еще немножко лучше могу. А как Перышко, конечно, не могу. Так я про что?

Он приподнялся на локте, блеснул в темноте глазами перед самым ее лицом.

— Ты про что? — покладисто спросила Крис.

Васька свалился снова, убрал руки, закидывая их за голову.

— Сильные стихи мою музыку ровняют. Понимаешь? Вытаскивают. Я же не тетеха какая бесталанная вовсе. Но все равно — не гений. А если стихи гениальные, то все класс.

— Сам определяешь? Гениальные или нет.

— Вот! Я, когда на форуме торчал, ночами, познакомился с одним перцем. Умный дядька, в литературе разбирается. Мы с ним трепались, а в жизни я его не видел ни разу. Он мне подкидывал ссылки, на всякое. И почти всегда получалось очень хорошо. И еще что классно, все стихи неизвестные, никакой выходит конкуренции, или там претензий. Авторы сами рады были. Я даже несколько треков записал, послал в подарок, на музыкальных сайтах они висят. А эту подборку он мне прислал в письме. И попросил, чтоб я ее в сети не светил. Так такая штука вышла, короче, это его знакомая дама. Она в интернете не светится вообще. Стихи повесила и сразу убрала. Но были же! Значит, опубликованные, так? Но чисто по-человечески он попросил, чтоб я ими не сильно размахивал.

— Знакомая… — Крис села повыше, снова натягивая одеяло на грудь, — его знакомая?

— Ну да, — удивился ее удивлению Васька, — он меня постарше, музыку преподает в Волгограде. Нет, она не в реале, а просто — переписывались. Он чуток про нее рассказал. Слушай, а времени сколько? Нам когда домой?

— Устал?

— Трепаться устал, — уточнил Васька, тоже усаживаясь повыше, — а хочу еще успеть. Пару раз.

— Я думала, раз пять. Распять…

Они вместе засмеялись. Васька облапил ее шею, пытаясь уложить, но Крис мягко вывернулась, отталкивая его ладонью.

— Есть время. Ты договори, ладно?

— Чего так срочно? — удивился Васька, — в другой раз доскажу.

— Ну. Шанелька пишет, ее сильно история эта зацепила, со стихами.

Она замолчала, пытаясь сообразить, а сообразит ли Васька, что пока не стал рассказывать, никакой, собственно, истории не было.

— А, — удовлетворился объяснением тот, — угу, я понял.

За окном прочихал мимо одинокий тепловоз, протягивая по ярчающему и после тускнеющему свету тени кустов и растрепанных крупных роз. Посвистел, укатываясь куда-то, в недалекое техническое пространство какого-то полустанка.

— В-общем, он сильно на этой даме повернут был. Мне раза два писал, как они там ночами трепались, аж до утра. В комментах и письмами перекидывались. Восхищался, вот какая существует где-то женщина, удивительной просто гармонии. И внешность, и мозги, и талантливая какая. Один раз видно, подбухал хорошо, здоровое такое письмище мне прислал, все про нее. И страдал, что сам женатый и старый уже. Ну и куда ему дергаться, из своего Волгограда, в Швейцарские Альпы.

— Ку-да?