Шанхай. Книга 1. Предсказание императора

Уговорить мадам Цзян не составило большого труда. За небольшую мзду она согласилась подыграть братьям, и западня была готова. Ричард почти пожалел несчастного, когда тот выбежал из борделя без штанов и нижнего белья и, преследуемый вопящей проституткой, мчался через весь американский сеттльмент. Однако Ричард не мог испытывать симпатии по отношению к лицемерам. Если религиозный человек утверждает, что существует только один путь, которым должен следовать праведник, так пусть сам, черт бы его побрал, следует этим путем. А платить шлюхе за то, чтобы та оделась монашенкой и трахала его, вряд ли можно считать верным способом оказаться со временем в райских кущах.

Наказание было быстрым и жестоким. Маккиннона вышвырнули из Дома Сиона и бросили на произвол судьбы. В результате в миссионерской экспедиции Олифанта, отправлявшейся в глубинные районы Китая, образовалось вакантное место переводчика, найти которого было задачей не из легких. К счастью Дома Сиона, Ричард в этот момент оказался совершенно свободен.

Затем, как по волшебству, появилась свободная большая джонка. Ее команда состояла из пяти человек, уже работавших на Макси в прошлом, а в ее носовых трюмах были надежно спрятаны сорок пять ящиков из мангового дерева с таким количеством опия, которого хватило бы, чтобы одурманить население небольшого города.

Занимался рассвет, когда Ричард поднялся на борт джонки на пристани Сучжоухэ. Он легким кивком приветствовал двух матросов, которых узнал, и непринужденно поболтал с третьим, пока они дожидались торговцев из Дома Сиона.

В его мозгу лениво ворочались многочисленные вопросы. Все происходящее казалось странным. Откуда вдруг взялась свободная джонка, матросы, преданные Макси, откуда он узнал о планирующемся путешествии Олифанта? Однако внезапно Ричарду стало наплевать на все это, потому что по трапу на борт джонки поднималась Рейчел Олифант, и смотрела она прямо на него.

Макси с ухмылкой наблюдал издалека за происходящим. Улыбка на лице Рейчел была такой же горячей, как страсть, с которой она прошлой ночью предавалась с ним любви. И все же каким-то образом Макси знал, что отдаляется от нее. От всех них, живущих у излучины реки.

Глава двадцать вторая ПРИБЫТИЕ ПАТРИАРХА

Когда пришло донесение Сирила относительно экстерриториальности, Элиазар Врассун был в Калькутте, а спустя несколько дней он уже находился на борту самого быстрого клипера «Британской восточно-индийской компании», который под всеми парусами летел по направлению к Шанхаю. Если, по мнению Сирила, введение экстерриториальности стало возможным, Врассун хотел находиться там, чтобы способствовать воплощению этой возможности в реальность.

Врассун-патриарх знал: экстерриториальность — ключ к сохранению и приумножению семейных богатств. Его старший сын уютно устроился в Лондоне, исполняя роль няньки при их контактах в политических кругах и присматривая за текстильными фабриками в Манчестере и Ливерпуле. Его второй — умный — сын контролировал семейный бизнес в Калькутте, не спуская при этом острого взгляда с поставок опия, производимого на «Уоркс» в Гаджипуре. Сыновья под номерами три и четыре возглавляли деловые операции торгового дома Врассунов в Париже и Вене, защищали банковские интересы семьи и пытались, где только возможно, проникнуть в текстильное производство. Продажи китайского чая, шелка и фарфора росли по экспоненте, но важнее всего по-прежнему оставался доступ к китайским курильщикам опия, а его могла обеспечить только экстерриториальность. Опий Врассунов продавался в Китае, а на вырученное за него серебро покупались чай, шелк и фарфор. Затем Врассуны продавали все эти товары в Англии за еще большее количество серебра и текстильные изделия из Манчестера и Ливерпуля, а те в свою очередь обменивались в Калькутте на опий, который потом шел в Китай. Это был замкнутый круг торговли, Святой Грааль коммерции. Процесс повторялся снова и снова, производя больше богатств, чем те, которыми владеют многие государства. Но без экстерриториальности все могло рассыпаться в прах. Поэтому, чтобы золотоносный замкнутый круг не разомкнулся, Элиазар Врассун желал провести любые переговоры и готов был на все, чтобы только обеспечить эту самую экстерриториальность.

После долгого путешествия с многочисленными остановками и задержками корабль шел к причалам на Хуанпу. Старый Врассун, кутаясь в теплый шарф, смотрел на выстроившиеся вдоль берега новые здания, в которых размещались конторы европейских торговых компаний. Сырой холод шанхайского января забирался под дорогую одежду патриарха, по его лицу блуждала улыбка.

«Все идет как надо», — думал он. Клипер причалил к берегу, и хозяина приветствовало здание фирмы Врассунов. Старик вздохнул, думая: «Все, что нам теперь нужно, — это экстерриториальность, и тогда будущее нашей империи обеспечено».

Когда этот выдающийся человек ступил на землю Срединного царства, мало кто из влиятельных людей не знал о его прибытии.