Шанхай. Любовь подонка

— Хотела спросить, — говорит она, — мы ведь на неделю сюда. Антон и Сергей потом сразу вернутся. А я… Виза у меня на месяц. В принципе, на майские руководство мне подарок обещало, за хорошую работу. Небольшой отпуск. Курортную поездку.

— Куда?

— Ну… Я много где была уже. Отсюда, например, куда можно?

— Да куда хочешь. Вьетнам, Таиланд… В Тибет можно, но там холодно.

— Нет, как-нибудь без гор. Мне бы что попроще — море, солнышко.

— На Хайнань можно. Отсюда три часа лету.

— Я слышала об этом. Ты там был?

— Три раза уже.

— Ну и как?

— Русский курорт, в общем. С каждым годом там все больше наших. Уже и магазины по-русски называются, и меню русские, и даже продавцы уличные «очки-очки, русский друг, посмотри-посмотри» выучили. Хочешь прикол?

— Давай.

Откашливаюсь. Дикторским голосом начинаю:

— Остров Хайнань расположен на юге Китая. Его площадь тридцать четыре тысячи квадратных километров. Это второй после Тайваня крупный остров. Хайнань богат природными ископаемыми, водными ресурсами и тропическими фруктами. Подземные кладовые Хайнаня хранят крупный запас золота, титановых и железных руд…

Инна смеется:

— Боже… Ты что, на радио «Голос Китая» работаешь по совместительству?

— Ну, почти. Иногда начитываю в студии — для всяких учебных пособий, целых пять дисков уже начитал.

— Ну, как-то не впечатлило меня про руду… Я же не копать хочу, а плавать-загорать. А то весь год бассейн и солярий… Природы хочется.

— Легко. Вот, пожалуйста… Кхм… Самый красивый залив Ялунвань на южной оконечности острова стал излюбленным курортным местом. С невысокой горной гряды вам открывается…

— Вадик, ты не человек, а магнитофон какой-то…

— Не мешай, тишина в студии! Открывается…. ну вот, сбила… А, вот: открывается очаровательный пейзаж: бесконечный голубой простор моря, обрамленный упругой дугой серебристой морской отмели. Спокойные волны с тихим шелестом набегают на песок пляжа, окаймленный рощами кокосовых пальм…

— Все, все, хватит! А то и со мной так заговоришь, передовицами! Решено. Еду. Но одна я не хочу. Украду тебя на неделю. Сможешь?..

Мне комфортно за маской шута и балагура.

Сейчас придется ее снять и ответить.

Отказать.

Мягко и тактично отказать.

Я слышу свой голос:

— В принципе, идея хорошая. Подмениться не проблема… Скажи только заранее, когда.

Гибко подавшись вперед, Инна прижимается ко мне всем телом.

Ее губы шепчут мне в ухо:

— Можешь считать меня нахалкой… Но вот ты там про «упругую дугу» что-то говорил… Меня это завело опять… И я сейчас раскручу тебя на еще один заход…

Вечер

…Заход солнца в летнем Шанхае — событие, его ощущаешь физически. Оседает, укутывается в дымку смога, краснеет и усмиряется безумный шар. Жара плавно переходит в вечернюю духоту, в небе появляются краски, на улице — тени. Будто кто-то, поначалу прибавив в телевизоре яркости до предела, наконец, разобрался с пультом и вернул нормальную картинку.

По-прежнему зноен воздух и горяч камень, но остывающая жаровня все же лучше добела раскаленной сковородки.

Вечер падает на Шанхай. Город вздыхает облегченно, оживает, наслаждается короткими часами отдыха.

Вечером необходимо пить напитки темного цвета, желательно — крепкие. На виски и коньяк у меня нет ни денег ни сил, поэтому я покупаю в маленькой лавке сразу два флакона циньцзю.

Замечательная вещь. Чем-то похожа на поддельный дагестанский коньяк, если настоять его на старых банных вениках и насыпать побольше сахару.

Один флакон — я называю его ласково «фуфырик» — выпиваю возле магазина. Кривлюсь, передергиваюсь, прячу второй в карман. Минут через пять блужданий по переулкам вновь обнаруживаю себя на улице Нанкин.

Сигналят машины-паровозики, но я лишь отмахиваюсь. Отталкиваю приставучего продавца поддельных «роллексов». Подмигиваю, сделав неприличный жест, проходящим мимо толстым лаовайкам.

Задрав голову, рассматриваю небоскреб с почти настоящей летающей тарелкой на самом верху.

Видок у меня тот еще, я так понимаю. Толпа расступается, огибает меня, я вижу множество покачивающихся лиц, все они обращены в мою сторону, люди оглядываются, тычут пальцами. Кто-то смеется…

— Да идите вы на хер… — устало бормочу я. — Идите вы все на хер.

Со стороны я, наверное, похож на городского сумасшедшего. Я стою, пытаясь удержать равновесие, роняя сигаретный пепел на футболку, и что-то бубню, размахивая руками.

Кажется, я достиг состояния «готовальни». Тесты, понятно, никакие я проверять сегодня не буду.

Да и завтра тоже.

Наверное, меня выгонят с работы.

И даже из страны.

А и насрать.

Не выгонят — сам уеду.

В приподнятом настроении от объявшего меня духа бунтарства я важно и значительно шествую по пешеходной зоне в поисках свободной скамейки. Ноги еще слушаются, перебирают дорогу. Серой лентой она бежит под ногами, то приближаясь к моему лицу, и тогда я могу разглядеть трещинки, окурки и плевки, то удаляясь, и тогда взамен нее я вижу окна высоток, краешек неба — и глаза мои слепнут от красных осколков заходящего солнца.

Надо посидеть, отдохнуть, собраться, иначе развезет окончательно.