Шанс #3

– Бонджорно, белла миа! – Алекс схватил девушку в охапку и расцеловал в обе щеки со всем своим итальянским энтузиазмом. – Знакомься, Игорь, это Лора Романофф – наш инструктор по серфингу на сегодня.

– Очень… Очень приятно, – краснея и смущаясь, произнес Игорь, пряча взгляд за непослушной челкой.

– А уж мне-то как приятно. Готовы к большой волне? Сегодня может быть опасно. – Лора весело подмигнула.

– Си, белла!

– Отлично. Надевайте гидрики, жду вас на пляже через пятнадцать минут.

Лора Романофф развернулась и уверенной походкой женщины, которая ни капли не сомневается в собственной привлекательности, зашагала к океану.

…Спустя пару часов вдоволь наплававшаяся компания вышла на берег.

– О мио Дио, я все-таки слишком стар для такого! – с напускным трагизмом произнес Алекс, выжимая волосы. – В следующий раз развлекайтесь без меня. Бери Никиту, он у нас главный спортсмен.

– Не смеши. Тебе тридцать шесть лет, а не сто восемнадцать. – Игорь бросил доску на песок и без сил плюхнулся в шезлонг.

– Пойду переоденусь, пока что-нибудь себе не отморозил, – Алекс, картинно вздыхая, побрел к пляжному домику.

Кокетливо поправив выбившуюся из пучка прядь волос, Лора присела рядом с Игорем и, как бы невзначай, коснулась его плеча:

– Ну что, вам понравилось?

– Еще как! Правда, воды соленой наглотался на год вперед.

– У вас неплохие задатки. Но нужно отшлифовать технику. Думаю, за пару занятий мы бы справились…

– Поговорю с братом. Надеюсь, через неделю приедем, а то я пока без водительских прав.

Поймав удивленный взгляд Лоры, Игорь усмехнулся:

– Не спрашивайте. Это не самая интересная история.

– Буду рада видеть вас снова. Пойдемте, запишете мой номер. Обычно у меня все расписано на месяц вперед, но для вас я могу сделать исключение.

Грациозно покачивая бедрами, девушка пошла к пляжному домику. Игорь, словно загипнотизированный кролик, последовал за ней.

* * *

На длинном стеклянном столе лежал детальный план фабрики, открывшейся всего пару месяцев назад. Лучи утреннего январского солнца заливали светлый кабинет сквозь огромные панорамные окна. Никита Осадчий равнодушно смотрел на рендеры, пока Алекс Уайт взволнованно ходил по комнате и эмоционально жестикулировал:

– Миа мадре, это лучшая фабрика из всех, что мы построили!

– Откуда столько пафоса?

– Никки, да не будь ты таким занудой! Пер аморе ди Дио! Самое современное оборудование, огромные площади, тренажерка для сотрудников, комнаты отдыха, просторная столовая… И смотри, что я придумал: целый детский сад в офисе!

– Ну да, неплохо, – устало ответил Никита и сел в кресло, отвернувшись от документов.

Казалось, Алекс только сейчас заметил, как сильно изменился его друг за последний месяц: похудел на несколько фунтов, ходил мрачный и недовольный, переругался с советом директоров… Уайт, видевший мир со своей колокольни, думал, что дело, конечно же, в женщине. Это было правдой лишь отчасти. Да, образ Евы преследовал Никиту, лишал покоя, но настоящую боль причиняли совершенно другие воспоминания: все то, что сейчас принято называть модным словом «ПТСР» и что Осадчий тщательно спрятал в черный ящик в самую глубину души.

Недавняя поездка на родину распаковала этот контейнер с ядерными отходами, заставила впервые посмотреть в глаза призракам прошлого. Он ведь ни разу не позволил себе заплакать или погоревать, даже на похоронах изо всех сил сжимал челюсти, стараясь быть «взрослым» – по крайней мере, в шестнадцать лет Никита именно так представлял «взрослость». Непрожитая боль лежала где-то глубоко, ожидая своего часа, время от времени напоминая о себе неприятным тянущим ощущением в сердце, которое тревожило Никиту, заставляя пройти очередной чек-ап, но всякий раз он оказывался полностью здоров. Физически.

– Никки, что происходит? – невысокая стройная фигура Уайта, мерившего шагами комнату, остановилась прямо напротив Осадчего.

– Ты о чем?

– Да ты же сам не свой в последнее время! Сначала уезжаешь без предупреждения на две недели, потом возвращаешься словно с того света… И эти твои чернющие круги под глазами… Может, расскажешь, где был в декабре?

– Не о чем рассказывать, просто не выспался. Давай вернемся к работе.

Алекс с обеспокоенным видом сел на краешек стола. В этот момент дверь открылась, и вездесущая Кэролайн Стоун – с еще более короткой стрижкой, чем обычно, – поставила на стол кофе.

– Ник, Men's Health уже прислал вопросы для интервью, – игриво поправляя темную прядку рукой, улыбнулась ассистентка.

– Да, видел. Я просмотрю. Можете идти.

– Мне тоже пора. Работы море. Никки, не чахни. Ты всегда знаешь, где меня найти. – Уайт хлопнул друга по плечу, прежде чем закрыть за собой дверь.

Оставшись в одиночестве, Осадчий нажал на кнопку пульта – жалюзи автоматически опустились, кабинет погрузился в полумрак. Он откинулся на спинку кресла и сделал глубокий вдох. Горький черный кофе обжег язык.