Шанс #3

Ева в нерешительности остановилась на лестничной площадке, подняв задумчивые глаза на Артема. Тот осторожно, но настойчиво положил руку ей на талию и, прочитав согласие во взгляде, неспешно приблизил свои губы к ее рту.

От Артема приятно пахло дорогим парфюмом, тепло его ладони чувствовалось даже через одежду. Ева закрыла глаза, расслабила плечи и ощутила прикосновение горячих губ. Второй рукой Ратмистров аккуратно взял ее за подбородок и хотел было прижать к себе, но поцелуй не успел стать по-настоящему взаимным. Воспоминание пронзило Еву, словно молния: другие настойчивые губы, требовательные прикосновения и манящий запах… Она резко распахнула глаза и сделала шаг назад:

– Доброй ночи, Артем.

В тишине спящего подъезда раздался звук закрывающейся двери.

* * *

Горячие капли скользили по обнаженному телу. Ева глубоко и часто дышала, медленно касаясь своей груди: очертила руками плавные контуры, слегка сжала нежную кожу, провела пальцами по набухшему соску. Тишину ванной комнаты нарушил ее приглушенный стон. Ладонь скользнула по мокрому животу и ниже – к треугольнику влажных темных волос. Девушка запрокинула назад голову, предвкушая удовольствие, закрыла глаза и медленно развела ноги. Указательным пальцем провела по нежным розоватым губам, слегка задрожав от нарастающего возбуждения. Затем проникла рукой глубже, нащупав набухший, чувствительный бугорок клитора. Плеск воды соединился с ее низким стоном.

В голове одна за другой возникали сладостные картинки, перемешиваясь, словно тягучий сироп: мужские руки настойчиво прикасаются к телу, сжимают бедра, намокшие губы ласкают соски, она чувствует его запах, его желание, выгибается навстречу всем телом, видя вожделение в синих, цвета морской волны, глазах…

Пальцы Евы ускорились, интуитивно находя нужный ритм. Каждое движение усиливало удовольствие, приближая к желанному пику. Волосы растрепались, стоны стали громче, девушка забыла, где она находится, и отдалась волне возбуждения. Дыхание сделалось тяжелым, зрачки расширились, и каждая клеточка напряглась, словно наэлектризованная, в ожидании грозового разряда.

Взрыв! По телу волнами побежали сладкие судороги, и, чувствуя, как сокращаются мышцы внизу живота, Ева развела ноги и обессиленно откинулась на спинку ванны. Приятная истома разлилась, заполнив собой все. Тело стало тяжелым, полным одновременно эйфории и спокойствия.

По запотевшему зеркалу пробежали тяжелые капли воды, проникая друг в друга и сливаясь в единое целое.

Глава 16

Голова раскалывалась, каждое движение в теле отзывалось болью. Никита с трудом открыл глаза, поморщившись от яркого света. В горле пересохло, пустой желудок сжимали отвратительные тягучие спазмы. Приложив немало сил, он поднялся и с облегчением обнаружил, что проснулся в собственной спальне: картина Шагала напротив кровати, любимое антикварное кресло с драконами, знакомый вид на океан. Привычный порядок в комнате нарушали разбросанные ботинки, валяющийся на полу торшер, следы грязи на простыне. Вчерашняя одежда была помятой и странно пахла. На прикроватной тумбочке стояли заботливо оставленные кем-то стакан воды и аспирин. Осадчий потянулся к ним и только сейчас увидел, что костяшки пальцев сбиты в кровь, словно у потерявшего рассудок уличного бойца.

– Твою мать!.. Я убил человека.

Воспоминания о прошедшей ночи навалились разрозненными обрывками, Никита вскочил с кровати, быстро спустился по огромной мраморной лестнице и оказался в залитой солнцем гостиной.

В кресле, явно разбитый и невыспавшийся, тоже во вчерашней одежде, сидел Алекс Уайт, нервно гипнотизируя взглядом чашку кофе.

– Санто чьело! Смотрите-ка, кто живой! – Он мрачно поднял глаза и с ног до головы осмотрел Никиту.

– Алекс, ты здесь? Что вчера произошло?

– Рассказать? Да легко! С чего начать? Как ты напился в хлам, напал на самогó Криса Стюарта, оттащил его от жены, попытался ударить, а потом с остервенением и сумасшедшим лицом месил пол кулаками, пока тебя не скрутили секьюрити?! Жаль, что ты этого не помнишь, но я уж точно не забуду, кольоне!

Алекс стремительно поднялся, едва не опрокинув чашку с кофе. Темные кудрявые пряди яростно разметались по сторонам, а глаза метали молнии. Выпрямившись во весь рост, он продолжил тираду:

– Да ты хоть представляешь, чего мне стоило договориться с Риком, чтобы тот не вызвал полицию и не внес тебя в черный список?! Грацие Дио, никто не успел снять твою выходку на телефон, а то бы сейчас журналисты уже разбили лагерь на лужайке перед этим чертовым дворцом!

Никита рухнул на ступеньку лестницы, обхватив голову руками.

– То есть я никого не убил? – В его голосе чувствовалось искреннее облегчение вперемешку с неверием.

– Фильо ди путана! Издеваешься, что ли?! И зачем ты вчера так налакался?!

– Алекс, оставь этот нравоучительный тон. Мне и так хреново.

Осадчий замолчал, уставившись на свои руки. Факты не сходились. Пару раз в жизни, еще в студенчестве, он действительно напивался до беспамятства. Но никогда не чувствовал себя таким разбитым, как сегодня, и уж тем более не колотил полы в бешеном припадке.