Шанс. Книга 4

Насчет драк предупреждение куратора оказалось своевременным, но конфликт произошел между своими, а не с местными. Те, после той памятной драки, когда их самый сильный драчун был повержен, теперь наших пацанов демонстративно игнорировали, да и численно нас всегда было больше.

Если Бог хочет лишить человека разума, то он его влюбляет. Вот и ко мне с разборками подкатили с претензиями Колька Орлов, толстощекий полноватый парень из Ленинграда и Пашка Хотинович (или Хотянович) из Белоруссии:

– Что у тебя с Ларисой Кузевановой? Почему она с тебя глаз не сводит?

Что у меня с Лариской? – опешил я. Я замечал заинтересованные взгляды многих девчонок из группы, но никого особо не выделял и инициативы в более тесном знакомстве не проявлял, предполагая, что мне с ними учиться долгих пять лет, а у меня Гулька и даже случайный адюльтер с однокурсницей может стать известным ей. Лучше «стравливать пар» с кем-нибудь из случайных девчонок на стороне и, чтобы об этом никто не знал.

– Ничего! – так и ответил, с интересом посматривая на влюбленную, но агрессивную парочку.

– Зачем тогда на тракторе ее катал? – задал очередной глупый вопрос Колька.

– Глупости не спрашивай. Она сама попросилась, сказав, что ногу натерла сапогом, а глазами стреляют все девчонки, – пояснив очевидное, но явно не убедил этих влюбленных дурачков. Отстав от меня, они тут же принялись разбираться друг другом. Чуть до драки не дошло и пришлось их разнимать. Чего они хотели выяснить? Как их избранница относится к ним? Кто из них ее больше любит? Ее мнение, по-видимому, их не интересовало. Дурачки влюбились в яркую девчонку и весь остальной мир перестал для них существовать.

– Спросить ее, как она к вам относится ума не хватило? – поинтересовался я ехидно, на что ответа не дождался, и задиристые «петухи» разошлись, метая злобные взгляды на меня и друг друга.

Стенгазету все же вывесили через несколько дней. Инициативные девчонки привлекли к оформлению даже Парыгина. Как им это удалось? Загадка. Руслан всегда держался особняком от всех и не шел на контакт ни с кем. Инициативы в работе или ребячьих проказах не проявлял. Делал только то, что было необходимо, но рвения не проявлял. Тогда, после телефонного звонка, когда он в первые дни без разрешения отправился, якобы, на телефонные переговоры, то на следующий день из Ленинграда прикатила черная Волга и доставила ему объемные свертки с теплой одеждой и разными дефицитными вкусностями – копченой колбасой, балыком, консервные банки с незнакомыми наклейками, конфетами и импортным печеньем, индийским чаем и прочим. Не задумываясь, он просто выложил дефицит на общий стол, как бы не подозревая, что многие продукты некоторые ребята никогда не пробовали и даже не видели. На вопросы отмахнулся и не стал ничего пояснять.

Демонстративно свое превосходство среди всех Руслан не проявлял, но его отчужденность от коллектива чувствовалась и некоторые мелочи в его поведении замечались. В парной деревенской бани он, не задумываясь пощупал лавку, на которой уже посидели многие чужие потные зады, но ничего не сказал. Я потом тайком тоже пощупал полок, пытаясь понять, что он почувствовал. Действительно дерево казалось жирным и скользким от пота или мыла, но я прежде, не задумываясь садился голым задом на нее, так как эта баня казалась значительно чище моечного отделения и парной в заводской бане, куда ходили сотни поселковых жителей. Туда бы его! – мысленно усмехнулся.

Руслан, оказалось, умело управлялся с канцелярскими перьями, кистью и красками, обладал красивым почерком и красочно оформил стенгазету. Его шаржи и карикатуры вызвали смех в группе, когда среди нарисованных фигур многие заметили знакомые черты некоторых студентов и руководителей. Вот только в схематично изображенном профиле Ленине чувствовалась какая-то насмешка, несуразность, которую можно было списать на неумелость художника, но мне казалось, что это было сделано Русланом нарочно, как вызов системе. Все-таки среди творческой интеллигенции и мажоров, детей высоких руководителей и партийной номенклатуры, которые жили лучше многих, но при этом держали «фиги в кармане».

Дополнительно Руслан написал лозунг на отдельном плакате: «Скорее бы утро и снова на работу!» Мы похихикали и разошлись, а куратор, осмотрев газету и лозунг поморщился, но ничего не сказал. Потом кто-то уже шариковой ручкой к лозунгу дописал «мать ее».

Размышляя над поведением Парыгина, мне вспомнилась песня из репертуара группы «ДДТ». Посидев над текстом и, порепетировав, я исполнил ее на одной из вечерних посиделок у костра:

Я чествую вас, сыновья дипломатов,

Юристов, министров и профессоров.

Ожиревших актрис, атташе, журналистов,

Многотомных поэтов и суперпевцов.

Короче, тех, кого всегда у нас вызывают на "бис".

Тех, кто везде легко пролезет без виз.