Шанс (Коммуналка)

– Очень просто. Отец родился слабым, про таких говорят «не жилец». Вот и ей так сказали. Но он выжил. И дед с бабкой его усыновили. Но, чтобы скрыть этот факт от Эмилии, он до трех лет воспитывался в Заречье, у дальних родственников Никольских. Сейчас я понимаю, что, скорее всего, он рос с той самой Розой Фальк, родной сестрой его матери. А с трех лет его забрали к себе дед Алексей и бабушка Катя.

– Никольский, посмотрите теперь, ради чего вы убили молодую женщину, – Беркутов встал из-за стола, подошел к сейфу, открыл его и достал сверток. Он спиной чувствовал нетерпеливый и жадный взгляд Никольского.

– Что это?

– Письмо, Андрей Сергеевич. Оно адресовано не вам, а Алевтине Буровой. Но, Алевтина Андреевна разрешила мне показать его вам.

– И больше там ничего не было?!

– Нет, почему же. Был. Фамильный золотой перстень – печатка с оттиском подписи доктора Людвига Фалька, изготовлен по его заказу в 1740 году ювелирным домом Гротмана. Вы, я смотрю, разочарованы?

– Как могло попасть письмо Эмилии Фальк в старый тайник? Вы что, смеетесь надо мной?

– Нет, Никольский. Но, по-моему, ваша бабушка обладала чувством юмора. Читайте, я не буду вас отвлекать. Все, что выделено желтым маркером.

…. «Дорогая моя девочка! Пишу это письмо в надежде, что ты найдешь и прочтешь его первой. Мне бы так хотелось этого…

…Сегодня я, наконец, получила от моей подруги историка Евы Бун все материалы, что она разыскала для меня о нашей семье. И сегодня я окончательно решила, как мне поступить…» – невольно прочел Никольский первые строки.

«…Я знала Сереженьку Никольского с детства…А Ева считает, что он и есть мой якобы умерший при рождении сын…Я уверена, она ошибается: Никольские усыновили мальчика, когда тому было уже три года…»

– Она уверена…А как же материнский инстинкт? И из-за всего этого, я – за решеткой?!

– Вы за решеткой только из-за собственной жадности, Никольский.

«…Когда я открыла тайник в твоей комнате, там лежали только дневники моей матери…Я решила написать это письмо и вложить в конверт еще и наш фамильный перстень. Честно говоря, всего богатства, нажитого многими поколениями Фальков, только и хватило на то, чтобы выкупить эту квартиру, несколько комнат в коммуналках для «проигравших» и купить себе достойную смерть…»

– А почему моя бабка вдруг написала такое письмо совершенно постороннему человеку? Кто такая для нее эта Алевтина Бурова?

– Вспомните, Андрей Сергеевич, про ту девочку Розу, которую воспитывал Михаил Никольский в Заречном. Дочь от греховной связи брата и сестры. Ян был отцом и Эмилии и Розы. Ева Бун выяснила, что Роза, выйдя замуж, родила дочь Анну. А Анна – Алевтину. Вот такая цепочка.

«…Я уверена, что не нужно идти против Судьбы. Наша встреча, я уверена, была предусмотрена свыше. И дальше пусть все будет, как будет. Счастья тебе, девочка. Прощай…28 августа 2007 года», – прочел вслух Никольский последние строки.

«А он, ведь, жалеет только о том, что бабка его «обошла», – подумал Беркутов, глядя на замолчавшего Никольского, – «И его не волнует ни Аля, ни погибшая Юля, ни собственная семья. Да, и понимает ли он, что сломал судьбу и себе? И, что ближайшие лет десять он проведет в изоляции?»

Глава 56

– Ты не передумаешь? – Виктор Маринин с улыбкой смотрел на возбужденную Алевтину.

– Нет. Качинский показал мне последнее ее распоряжение: если все решится быстрее, чем через год, то вторая часть завещания вступает в силу. То есть, уже сейчас мы с тобой можем продать квартиру, разделить деньги пополам с женой и сыном Андрея. Я с ними встречалась, Светлана замечательная, какая-то непрактичная только. Я ей о деньгах, а она все сокрушается, что Андрей так вот ошибся. Ошибся! Похоже, она никак не хочет принять того факта, что он убил человека.

– Может быть, ей так легче?

– Похоже. Очень она его любит, слепо как-то, не признавая за ним ничего, чтобы могло разрушить его «светлый» образ.

– Аля, я тебя сейчас не о квартире, собственно, спрашивал. Ты собираешься работать за городом, в Школе?

– Так точно, мой майор. И представь себе, я не сама напрашивалась, Анна предложила мне работу воспитателя. И мне это нравится! Вить, а к чему этот разговор? Вчера еще ты был со мной согласен, даже двумя руками «за». И Гордей Прохоров тебя в охрану берет с удовольствием. И Степка с нами будет. Видишь, Ядвига ему какое будущее нагадала! При президенте страны!

– Вопрос – какой страны.

– Не поняла…

– Разыскали отца Степки. Малиновский не умер в тюремной больнице. Он живет, то есть жил последние пять лет, в Штатах. Скончался этим летом. По завещанию все, что у него было, отходит к Степке. С одним условием – жить он должен там.

– Но, Степка и твой внук! Он маленький, ему нужна опека.

– Он назначил опекуна. Это – я.

– Ты тоже должен уехать?! – Алевтина не могла поверить. Вот так, просто, одной подписью какого-то Малиновского рушится ее жизнь.

– Ты поедешь со мной.

– Мы не женаты.

– Это легко поправить. Я вот сейчас, сию минуту, делаю тебе предложение. И ты соглашаешься.

– Ты все решил…