Шанс на материнство

Наш шеф действительно мог за этим следить и делать выводы. Больше всего он не любил неблагодарность. А я очень пожалела, что не вышла, когда вызывали желающих рисовать с завязанными глазами. Вдруг впереди остались только подвижные конкурсы? Как тот, в котором участвовала Алла. На него вызвали по одному человеку от столика, и бедолаге надо было бегать за называемыми ведущим предметами. Если такого ни у кого из команды не находилось, участник выбывал. Бедной моей подруге пришлось долго носиться туда-сюда, потому что у Софьи с Раисой с собой было все! И фонарик, и открывашка, и даже иголка с ниткой, а уж про помаду с расческой я молчу. В конкурсе мы выиграли, кстати, и получили в подарок ручки с логотипом наших центров. Но вот я так объелась, что бегать мне вообще не хотелось.

Где-то между тостом за развитие фирмы и очередным конкурсом я осталась за столом одна. Смеркалось, на поляне зажгли освещение, а я поняла, что жутко хочу спать. Глаза просто сами закрывались и намекали, что если я сейчас не встану и не подвигаюсь, то усну прямо лицом в тарелке. Только поэтому, когда ко мне подлетел Дима и протянул руку, приглашая составить пару на следующем состязании, я вышла с ним в центр.

С конкурсом мне повезло и не повезло одновременно. Повезло тем, что ничего делать было не надо — надеюсь, Роман Владимирович засчитает мне это как участие. Мы — девочки — просто стояли в ряд, а мальчики должны были красиво завязать на наших шеях шелковые платки одной рукой.

И вот тут началось невезение. Дима хороший, конечно, мужчина, и я ничего против него не имела, но он то не беременный! Естественно, он хорошо поел и выпивал как положено — не минералку. Понятное дело, все это сказалось не только на ловкости его руки, которая постоянно соскальзывала туда, куда не следует, но и на дыхании. Пришлось мне все это терпеть, стиснув зубы и держать себя в руках, чтобы не сбежать прямо посреди конкурса.

А тут еще и Емеля вышел из-за стола и подошел ближе, чтобы сверлить меня тяжелым взглядом. Я не знаю, что он этим хотел сказать, но я вдруг испытала перед ним неловкость. Будто я его беременная жена, которую у него на глазах пытается обласкать другой мужчина.

В общем, кошмар! До конца еле дотерпела.

— Потанцуем? — предложил Дима, когда победителям раздали призы, и над поляной разлилась музыка.

— Простите, Дмитрий Алексеевич, мне неловко об этом говорить, но биотуалет зовет меня слишком настойчиво, — извиняющимся тоном сказала я.

Решила не церемониться и использовать безотказный метод.

— Я вас провожу.

— В туалет? — я осуждающе хмыкнула. — Дмитрий Алексеевич, это, честное слово, как-то совсем будет странно выглядеть.

К счастью, окулист смутился и отступил, а я чуть ли не бегом кинулась к синим кабинкам, чтобы оттуда мелкими перебежками двинуться в коттедж.

Достаточно с меня на сегодня!

Но не успела я отдалиться и на пару метров по темной аллее в сторону домиков, как услышала быстро приближавшиеся шаги. Обернулась и застыла.

Меня нагонял Емельян.

Глава 11

Идеальным решением проблемы сейчас стала бы шапка-невидимка. Ну или сапоги-скороходы. Можно ковер-самолет… Но, к сожалению, мы живем в реальном мире и справляться с катаклизмами приходится без всякого волшебства. А жаль. Потому что мое стихийное бедствие приближалось неумолимо.

— Ты куда, Кать? Он тебя обидел? — у Емели ноги длинные, и добрался он до меня очень быстро. Теперь вот стоял рядом и ждал ответа.

Эмиль мне не сделал ничего плохого, даже наоборот. А мои душевные терзания — ревность и нечистая совесть от сокрытия от него важной информации — чисто моя личная беда. Мое от него бегство или обиженный тон сейчас будут выглядеть нелепо. Поэтому вместо того, чтобы отправить его любезничать с француженкой, я взяла себя в руки и ответила спокойно:

— Нет-нет, что ты? Я просто хотела дойти до домика, поставить на зарядку телефон, а потом вернуться.

В подтверждение своих слов я достала из кармана этот самый телефон, и он как по команде запел голосом популярного певца. На экране высветилось «Соседка баба Маша». Резкая волна нехорошего предчувствия окатила с головы до ног, оставив после себя учащенное сердцебиение, трясущиеся руки и легкую тошноту.

— Да, баб Маш, слушаю, — ответила я на звонок, делая шаг подальше от мачо, — что-то случилось?

— Катя, тут бывший твой привел какого-то домушника и пытается взломать дверь! — раздался из трубки обеспокоенный голос соседки.

— Я не домушник! — возмутился незнакомый баритон на заднем фоне. — У нас серьезная фирма!

— Все по закону, Мария Петровна! — а вот этот голос мне был слишком хорошо известен, и звучал он сейчас нагло и довольно.

Нет, ну что за козел, а? От злости стиснула трубку.

— Приезжай домой, Катя! Мы полицию вызвали, но те говорят, что у Севки прописка и штамп в паспорте о браке. Бывший твой утверждает, что до сих пор законный муж!

Слов нет от такой неслыханной наглости!

— Да-да, баб Маш. Я выезжаю, не пускайте его, пожалуйста!

— Поторопись! Мы держим оборону!

Она сбросила вызов, а я в растерянности посмотрела на Эмиля.