Шанс на материнство

— Стоять! — рявкнул Эмиль и шагнул за мной, перекрывая Севе проход.

— А ты еще кто такой? — распетушился козлище.

— А у тебя есть право этим интересоваться? — лениво бросил Эмиль.

Дальше я не слышала. Прямо не снимая обувь я поспешила к комоду, где хранила все документы: право собственности и свидетельство о разводе.

Когда я вышла обратно на площадку, умельца с чемоданчиком уже не было. Видимо, он понял, что работы не предвидится, и поспешил домой. Уверена, что и Сева бы слинял потихонечку, но кто ж его отпустит?

— …Нет уж, гражданин Пайратов, дождемся хозяйку с бумагами. Я не намерен бегать сюда каждый вечер, — застала я конец разговора, в котором участковый обломал его побег.

— Вот, пожалуйста, смотрите сами, — я протянула служителю порядка бумаги, и тот погрузился в их изучение.

— Зря ты так, Катя, — зло выплюнул Сева, — даю твоей бабке три дня на то, чтобы очистила дом.

— Не так быстро, голубок, — пренебрежительно протянул Эмиль. Он стоял, прислонившись спиной к стене рядом с дверью, и буравил моего бывшего тяжелым взглядом, — верни деньги, которые получил от Кати за проживание в твоем доме бабушки, тогда и требуй, чтобы она съехала.

Сева зыркнул на меня с ненавистью. Видимо, не ожидал что Эмиль в курсе наших дел. Но мне было все равно на его взгляды. Сейчас я невольно сравнивала этих двоих мужчин. Что ж, Всеволод мне всегда казался красивым и статным парнем, но сейчас он проигрывал мачо по всем фронтам. Эмиль мощнее, выше, ярче, а главное — настоящий мужчина, и эта его мужественность била фонтаном, ничем не прикрытая…

— Все в порядке, — Леша протянул мне бумаги. — Екатерина Михайловна, вы можете написать заявление в полицию за попытку взлома, но не думаю, что делу дадут ход…

— Нет, не буду. Пусть катится, — оборвала я предложение участкового. Не хватало мне еще бесполезных судов. — И, Сева, повторюсь, вернешь деньги — бабушка съедет. А дом можешь выставлять на продажу хоть сейчас, я тебе уже говорила.

Бывший неразборчиво, но явно нелицеприятно выругался, пнул стену и, не прощаясь, двинул к лестнице. Даже лифт ждать не стал.

— Вот же мерзавец! — проводила его словами баба Маша.

Остальные соседки, с азартом придумав Севе и другие эпитеты, с ней согласились. Ну а когда они разошлись, выслушав мои искренние благодарности, пришло время мне отблагодарить Емельяна за помощь честностью.

Я толкнула дверь в квартиру и осталась стоять за порогом, намекая на приглашение войти. Но мачо не спешил понимать мой намек и так же стоял за порогом напротив меня, пристально вглядываясь в лицо. Приглашение нужно озвучить? Я же ему еще в машине пообещала разговор. Боже, как еще сказать? От волнения меня немного трясло, а слова вообще застревали где-то в горле.

— Пройдешь? — наконец, выдавила я не своим голосом.

— Ты точно не поедешь со мной на базу? — тихо и с затаенной надеждой в голосе на то, что я изменю решение, спросил Емельян.

Мелькнула малодушная мысль отложить разговор и поехать. Черт с ними, с увеселительными мероприятиями! Потерплю. И к бабушке можно пока не ехать. Когда Сева раздобудет тот миллион еще? Но я эти мысли прогнала. Правильно Алла говорит: перед смертью не надышишься. Ну и не заслужил мачо нечестности с моей стороны.

— Нет, не поеду, — вздохнув сказала я, — но мне очень нужно тебе кое-что сказать… рассказать то есть. Пройди, пожалуйста.

Ну вот! Я это сделала!

Эмиль мимолетно нахмурился, но вошел в прихожую. Я следом. Дверь на замок закрывать не стала.

— Проходи в зал, не разувайся. Будешь чай или кофе? — изобразила я из себя радушную хозяйку.

— А просто вода есть? — спросил Эмиль, снимая с ног кроссовки.

Не послушался и босиком прошел туда, куда я его отправила, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Опять стало неловко. Нет-нет, у меня чисто! За его дорогие носки я не переживала. Да и нижнее белье на спинке дивана у меня не валялось. Ремонт тоже был неплохим: современным и свежим. Но вот сама типовая двушка со стандартными потолками и окнами, тесными комнатами, недорогой мебелью… Если вспомнить испанские виллы и сравнить, то моя квартира — настоящее убожество. Эмиль явно к такому не привык.

Поспешила в кухню, чтобы достать из холодильника для гостя минералку, а заодно и приложить ее к горящим щекам. Стояла так с минуту, пока не замерзли руки.

А когда вошла в зал со стаканом и бутылкой, Лютовский уже разместился на диване. Поставила все на журнальный столик перед ним, уселась в кресло. Впилась ногтями в ладони, три раза выдохнула и решилась.

— Емельян, я не могу принять твое предложение о повышении, потому что беременна, — выпалила на одном дыхании, — и вскоре мне предстоит декрет.

Мачо поперхнулся и закашлялся. Ох, надо было хоть подождать, пока он глоток сделает.

— Отец ребенка — твой бывший муж? — спросил он непонятным тоном, когда смог разговаривать.

— Нет. Срок чуть больше пяти недель… — поспешила я опровергнуть это нелепое предположение.

Надеюсь, он умеет считать, и мне не придется самой озвучивать, кто отец малыша.

Считать он умел, да и тугодумом не был…

— Я? — спросил коротко и опять с непонятным выражением.