Шанс на ошибку (СИ)

Они остановились и Гермиона осмотрелась. Вокруг была непроглядная темнота и холод, слышались какие-то звуки вдали, напоминающие животные рев. Холодный ветер больше не ласкал кожу, а грубо вторгался в легкие.

— Ты не оставила своей душе даже капельку света, тем самым нарушив этот тонкий душевный баланс. Вот, во что превратилась твоя душа, — Моргана раскинула руками, очерчивая темноту вокруг. — Ты выжгла свою светлую сторону, Гермиона. Каждый раз, когда ты пытаешься сотворить светлую магию, твоя душа упирается, поэтому ты живешь в боли. Позволь руководить твоей истинной магии, и ты почувствуешь себя свободной. Если ты мне не веришь, то попытайся вызвать Патронус, когда очнешься, и ты убедишься.

Гермиона застыла, пытаясь уловить смысл сказанного. Это не укладывалось в голове гриффиндорки, она не могла поверить в то, что говорила ведьма. Все её нутро отвергало то, что в ней не осталось светлой магии.

— Нет, нет, нет. Это не правда, — Гермиона затрясла головой, отрицая все сказанное. — Так не может быть, нет. Светлая магия не могла просто исчезнуть из меня, так не бывает. Ты врешь. Ты ведь сама сказала, что я в любой момент могу отказаться от твоей книги.

— Да, ты можешь отказаться от неё, это правда. Но только легче тебе от этого не станет, — голос Морганы звучал мягко и чужеродно для всей обстановки. — Как думаешь, сколько ты еще проживешь вот так? Ты нормально не спишь, не ешь. Ты сама себя калечишь, чтобы избавиться от душевной боли. Ты думаешь, что проживешь так долгую и счастливую жизнь? Ты ведь не можешь посмотреть на свое отражение в зеркале, потому что оно тебя пугает. Ты медленно и болезненно умираешь. И спасти себя можешь только ты сама.

Слезы предательски подступили к глазам и скатились по щекам. Это плакала не Гермиона, это плакала её душа. И это ощущалось совсем по-другому. Это не было похоже ни на одну из её истерик, это было ново. Каждая слеза казалась расплавленной лавой, которая прожигала лицо. Холодный ветер хлестал одежду на девушке, ударяя по ногам и телу. С каждым тяжелым вздохом темнота вокруг сгущалась, а порывы ветра становились холоднее. Животный рев не слышался уже слишком далеко, а был буквально за её спиной. Гриффиндорка чувствовала чье-то присутствие рядом, чувствовала своё собственное замедленное сердцебиение.

Моргана лишь крепче сжимала её руку и ничего не говорила. Она ждала, пока Гермиона успокоится. Рыжая ведьма знала, что все, что происходит вокруг, вызвала сама Гермиона, это был ураган в её душе.

— Только я сама могу себя спасти? — спросила Гермиона, когда слезы начали уже высыхать на щеках. — А родители? Их я спасу?

— Да, — коротко ответила ведьма. — Спасешь себя, и найдешь спасение для них. Позволь своей истинной магии вырваться наружу. Это не будет легко, но я тебе помогу, я тебя научу. Я подарю тебе магию, о которой другие волшебники даже не мечтали. Просто позволь мне помочь тебе.

Сейчас. Сейчас Гермиона должна принять решение. Правильное решение.

Родители. Спасешь себя, и найдешь спасение для них.

— Я согласна.

Темный вихрь закружил вокруг ведьм, поднося их в воздух. Гермиона почувствовала внезапную легкость, которая просочилась в каждую клеточку тела. Рана, которая кровоточила последние месяцы в её душе, быстро затянулась, не оставляя даже шрама. Весь яд из неё испарился, разнося свежую кровь по венам.

— Возьми мою палочку, теперь ты ее хозяйка, — обратилась к девушке Моргана, протягивая ей свою палочку. — И вот, это ожерелье, оно убережет тебя.

На шее Гермионы появилось ожерелье из чистого серебра, инкрустированное зелеными рубинами.

— У тебя все получится, Гермиона. А теперь ты должна очнуться.

Моргана отпустила руки Гермионы, отпуская её в вихрь. Темнота вокруг начала рассеиваться, уступая место вспышкам света. Тело начало наливаться свинцом, теряя свою невесомость.

Резкий запах зелий ударил в нос, заставляя девушку поморщиться. Тяжелые веки с трудом открылись, приоткрывая перед девушкой картинку с изображением потолка в больничном крыле. Ну, конечно. Она снова в больничном крыле. Тело начало резко сигнализировать гриффиндорке о том, где болит. Сбитые в кровь коленки начали жечь под тонким покрывалом, а разодранные ладошки не смыкались в кулак.

— Очнулась, Грейнджер? — раздался мужской голос.

Гермиона попыталась поднять голову, чтобы увидеть, кто к ней обратился. Но одно неосторожное движение, и голова превратилась в неподвижный свинец. Пару секунд, и еще одна попытка, которая оказалась удачнее. Гриффиндорка аккуратно подняла голову, перемещая вес тела на подушку, чтобы принять сидячее положение. В глазах тут же потемнело от такого движения. Как только черные пятна исчезли, она увидела Забини, который сидел у её ног.

— Блейз? — голос Гермионы звал хрипло и тихо.

— Собственной персоной, Грейнджер, — Забини театрально склонил голову. — Ты не перестаешь меня пугать. За один день ты чуть ли не добилась седых волос на моей голове. Знаешь ли, седые мне не к лицу.

Мулат ухмыльнулся и посмотрел на гриффиндорку.

***