Шанс на падение (СИ)

То ли Долохов притащил всю мокрую и промерзшую, опоздавшую в Хогвартс и почему-то оставшуюся где-то в Хогсмиде, то ли сама появилась, но ощущение, что она всегда была, просто Том раньше не замечал, не покидало. От нее разило теплотой и уютом, постоянно сидящая с книгами и умным видом, она не лезла в их разговоры и появлялась раза три в неделю. Когда Том, наливая ей в стакан огневиски — ровно пятьдесят грамм из-за того, что до совершеннолетия она все еще не дотягивала месяца три — смеясь, спросил причину столь частых встреч с незнакомыми мужчинами, она лишь передернула птичьими плечами, захлопнула маггловского Пушкина, сдувая в сторону Риддла при этом библиотечную пыль, и выхватила с благодарственным кивком стакан, опрокидывая в себя.

Смешно поморщилась и притянула ладонь к лицу, жмурясь. Хриплым голоском отозвалась, что доверяет им намного больше парней с курса. Том не помнит, на какую именно встречу она рассказала, что ее изнасиловали в кабаке в Хогсмиде, и Долохов буквально вытащил из-под того ублюдка, вырубив его и пнув несколько раз по ребрам. Хорошенько так.

Том тогда сам потащил ее в аврорат. И в больницу Святого Мунго. Собирался уже было со всем профессорским составом идти ругаться, пока глаза кровью наливались от злости, но Лестрейндж остановил. Он умным всегда был, этот Лестрейндж, мрачным, вдумчивым. Спросил просто, почему ссориться и доказывать что-то собирается.

Том не ответил. Не скажет же ему, что Минерва ему зимородка напоминала. Того самого, которого он нашел с подбитым крылом на улице и втихую притащил в приют. Ухаживал, как мог: воды в тарелку, украденную с кухни, набрал и поставил рядышком, крыло осторожно привязал к телу тонкой тканью, оторванной от недавно пошитых штанишек. Птичка притихла, молча уставляясь на него своими черными-черными глазенками.

А потом умерла. Все так же на подушке.

Том тогда даже не заплакал. Не смог. Только в глубине души что-то треснуло, надломилось. И долго ныло под сердцем, пока он приходил на самостоятельно вырытую могилку и стоял рядышком. В горле замирал предательский ком. Слез в глазах не было и в помине.

А Минерва словно олицетворяла того зимородка. Они были почти что одинаковые, раненные и нуждающиеся в спасении. Том не мог не помочь. Никогда бы не смог, даже потеряв рассудок и увлекшись слишком сильно идеями переворота, он не оставил бы пташку. Потому что тогда поломанная привязанность была прожита зря.

Он ведь не монстр, чтобы добивать невиновных.

========== Уйти. Том Риддл/Джинни Уизли ==========

Комментарий к Уйти. Том Риддл/Джинни Уизли

Айне

Кажется, Джинни стала писательницей. Том не запоминал. Кажется, она третий месяц ходила на консультации к психотерапевту и спускала сотни блестящих галеонов на то, чтобы хоть немного поправить ментальное здоровье. Тому было плевать. Кажется, она собиралась избавиться от пагубной зависимости в виде его присутствия рядом и неумения спокойно сосуществовать в нескольких квадратных метрах. Нежеланию дышать вдалеке друг от друга.

Том лишь смеялся, наблюдая за ее пустыми стараниями. Не скрывал превосходства, сжимая длинными пальцами стакан с огневиски и показно отбрасывая на стол перед собой волшебную палочку. Он уже давно был мертв: канул в лету, растворился в небытие и задохнулся в реке времени, отражаясь лишь в зеленых радужках Поттера и управляя его кукольным телом. Задвинутый куда подальше в чужом сознании, только и способный, что смотреть со стороны на гибрид двух противоположных личностей, лениво перекатывающий на языке планы будущего господства, он был для Джинни мечом преткновения. Она его не выносила.

И любила настолько безумно, что саму себя предать была готова.

Том улыбается губами Гарри, ладонью Гарри зарывается в волосы и идеально делает вид, что именно он погиб в битве за Хогвартс, а золотой мальчик открыл глаза, сел на тот чертов поезд и не отправился прямиком в бездну первым классом.

Риддл останавливается позади Джинни, опираясь на столешницу и глядя, как она в пятнистых шортиках и майке готовит завтрак, подпаливает в очередной раз сосиску, жутко краснея от изучающего, прожигающего взора, выворачивающего ее наизнанку.

На щеке красуется синяк от вчерашнего удара. Джинни с ним не разговаривает, скидывает руку, осторожно опустившуюся на плечо. Оно болит, и волшебница морщится, швыряя на стол его тарелку с пищей. Уже сегодня вечером она отвлечется от очередного сюжета, в который выписывает себя и выливает злобу на Гарри… нет, Тома, отвечая на его поцелуй.

Он давно мог бы уйти. Да и она раз десять за последний год собирала чемоданы. Швыряла вещи в белоснежные пакеты, кидала на паркет кружки и ранила голые ступни рассыпавшимися осколками. Запиралась в ванной, пока он ударял ладонями по двери и выламывал ручку, вцеплялась в спутанные волосы пальцами, ногтями царапаясь, и беззвучно кричала, захлебываясь слезами.