Шанс на счастье

— Не уходи… — тихо сказал он. Голос звучал безжизненно и тускло. В нем не было злости или обиды, но была пугающая пустота. — Поживи пока здесь… Когда все наладится… когда встанешь на ноги, тогда и уйдешь.

Не было больше ничего! Я почувствовала это абсолютно точно — он больше не хотел меня видеть рядом, не хотел строить планы на совместное будущее, как мы делали раньше. Этот ужасный день разделил все на «до» и «после». Но винить его не в чем, виновата только я.

— Прости меня… Я не знаю как… — пытаясь подобрать слова, я понимала, что их не существует, что нет подходящих, чтобы загладить ту боль, что я ему причинила.

— Не нужно! — Никита резко оборвал меня и отстранился.

Он не смотрел на меня. Подошел к прикроватной тумбе, положил телефон (мой телефон, который невесть откуда взялся у него) и прежде чем выйти из комнаты, сухо произнес:

— Там есть номер моего помощника, если что-то понадобится, ты всегда можешь ему позвонить.

— Ник… Ты… Ты останешься здесь? В этом доме? — у меня еще теплилась небольшая надежда, что если мы будем жить под одной крышей, то существует пусть и совсем небольшая вероятность, но возможно он сможет меня простить.

— Нет, Марина. Я уезжаю.

Дверь за ним закрылась бесшумно, но для меня это было сродни оглушающиму раскату грома, который возвещал, что эта страница моей жизни теперь навсегда для меня закрыта.

* * *

Не знаю сколько прошло времени с того момента, как Никита скрылся за дверью — по ощущениям не больше часа. Я все еще сидела рядом с раскрытым чемоданом и силилась понять, что делать дальше.

Знаю, что как бы не умоляла — Ник не простит. Такое нельзя простить. У меня попросту нет шансов, да и к тому же у меня нет никакого морального права настаивать. Никита достоин гораздо большего нежели девушка, которая так легко от всего отказалась. Я не поверила ему, когда он взывал к моему благоразумию и говорил, что не стрелял в Игоря.

Не поверила… И тем самым разрушила доверие между нами.

Хотелось разреветься в голос, истерить, бросать вещи, биться головой о стену, но я не могла. Опустошение. Вот что я сейчас чувствовала. Он был для меня счастьем, безумием, воздухом, которым я дышала. Почему в тот момент я сорвалась? Почему наговорила ему столько гадостей? Почему проклинала его на чем свет? Что со мной происходило?

Я испугалась! Я не хотела, чтобы на его руках была кровь, как и не хотела смерти Игоря или отца. Как бы я не относилась к Игорю, но смерти ему не желала, и когда это произошло у меня на глазах…

— Марина, доченька! — мама впорхнула в комнату и тут же ринулась ко мне. — Как ты родная? С тобой все хорошо?

Она отстранилась, окинула меня взглядом и ее глаза наполнились слезами:

— Какая ты красивая стала, девочка моя!

Она щебетала, не давая мне опомниться.

— А чемодан? Ты собралась куда-то?

— Я не могу здесь оставаться… — шепотом выдавила из себя и разрыдалась.

— Вот и отлично, моя хорошая! — мама снова притянула меня к себе и крепко сжала в объятиях. — Я была у отца в больнице, его перевели в палату. Как только он пойдет на поправку, его отправят в СИЗО. Адвокат говорит, что срок ему грозит немалый, но он кое-что оставил нам с тобой.

Мама выудила из кармана своего пиджака ключ и протянула мне.

— Что это? — всхлипывая спросила я.

— Ключ от ячейки в банке на твое имя…

Я поначалу растерялась, но потом пришла в себя — оттолкнула ее руку с ключом и взвыла:

— Мам! Я такого натворила! Я так его обидела! Он меня никогда не простит!

— Простит, доченька, если любит, то обязательно простит…

Глава 41

Никита, два месяца спустя

Офис практически опустел, но домой ехать не хотелось. Здесь в офисе не было той гнетущей атмосферы, какой был наполнен мой дом, да и та маленькая квартирка, что осталась мне от деда тоже далеко не ушла. Ведь везде побывала она — Марина, и теперь пустота там ощущалась гораздо острее, чем прежде.

В первую же ночь, после моего возвращения в родные пенаты, уж не знаю как я умудрился, но утром проснулся в той комнате, где два месяца назад жила Марина, засыпал (помню точно) в своей кровати, а это, на минуточку, в другой части дома. Дикость какая-то, но мне почему-то показалось, что постель, которую уже давным-давно сменили все равно хранит ее запах. Наверное, я болен! Может стоит к психологу обратиться или мне уже психотерапевт нужен?

С того момента, как я сел в самолет, еще тогда, после последнего нашего с Мариной разговора, я дал себе обещание забыть о ней. По удачному стечению обстоятельств Арский предложил командировку в Турцию, где нужно было наладить работу нашего филиала, и я ухватился за эту возможность, как утопающий хватается за любую корягу, чтобы выплыть.

Надеялся, ждал, что вот еще немного и попустит — так всегда бывало после неудачной попытки построить отношения. Всегда, но почему-то не сейчас.