Шанс на счастье

Стефан вел себя любезно и сдержанно, но на избитые фразы отвечал механически. Куда больше разговора его занимали собственные мысли. Он видел повсюду мелкие доказательства того, что ди Бонье испытывают трудности с деньгами. К примеру, гостиная выглядела вполне достойно, но ее интерьер не обновлялся как минимум десять лет. Одежда служанки, принесшей чай, совершенно не сочеталась с костюмом дворецкого, а чайный сервиз являлся подделкой и не имел никакого отношения к фарфору из Вено, не смотря на роспись. На фоне всего этого платье Жюли ди Бонье, сшитое по моде нынешнего сезона, равно как и отменное качество предложенного напитка и закусок вызвали у Стефана вопросы.

Светская болтовня женщины практически не достигала сознания Стефана, чего нельзя сказать о воплях, раздававшихся из-за закрытых дверей, ведущих в смежную комнату. Госпожа ди Бонье делала вид, будто ничего не происходит, гость какое-то время помогал поддерживать эту иллюзию, но в итоге его терпению пришел конец.

— Я полагал, ваша дочь в курсе планов господина ди Бонье, — произнес он, как только в речи собеседницы возникла коротенькая пауза.

— О! Мы решили сделать ей сюрприз, — женщина фальшиво рассмеялась. — К слову сказать, Адель приходится мне падчерицей.

Стефан проигнорировал замечание хозяйки дома и вопреки всем правилам поднялся с дивана.

— Слышно, что сюрприз удался на славу, но, с вашего позволения, я вмешаюсь в милую семейную беседу.

У Жюли ди Бонье не нашлось слов. Она так и осталась сидеть в кресле, а Стефан направился к дверям.

Крики главы семейства становились все громче. Если подождать еще немного, может так статься, что его попросят удалиться до того, как он увидит Адель ди Бонье.

Адель сразу же обратила внимание на уверенный стук в дверь, а разошедшийся отец его не услышал. Когда постучали во второй раз, девушка не выдержала и достаточно громко пригласила:

— Войдите!

Ей надоели речи родителя. Они не отличались новизной, только громкостью. Из раза в раз он повторял одно и то же. Отец отмахнулся от объяснений Адель, поэтому последние десять минут она просто молчала, не мешая тому тренировать голос и легкие.

Господин ди Бонье отшатнулся, когда услышал восклицание дочери, никак не связанное с темой разговора, а потом едва не подпрыгнул от неожиданности, когда дверь в комнату отворилась.

— Господин ди Бонье, мое почтение, — раздался голос гостя. — Могу я побеседовать с вашей дочерью?

— Я… думаю…

Адель видела растерянность отца. Он ведь не мог не понимать, что не убедил ее, но отказать гостю в просьбе, когда тот уже потерял терпение, раз вмешался в семейный разговор, было бы не разумно.

— Да, — выдохнул он. — Думаю, вы можете пообщаться.

Адель давно уже не понимала логики поступков родителя, но до сих пор пыталась ее постичь. «Наверное, мысленно попрощается со своим великолепным планом, воплощению которого я помешала», — подумала она, глядя, как отец, одернув полы сюртука, двинулся к выходу. За порогом комнаты стояла Жюли, и ее вид не сулил ничего хорошего.

Когда дверь за родителем закрылась, девушка взмахнула рукой, распахивая ее. Не хватало только попасться в брачную ловушку, якобы оказавшись скомпрометированной! Бледно-золотой всполох, озаривший на пару мгновений открытый дверной проем, заставил Адель, наконец, взглянуть на визитера. Кто же он, человек, мастерски владеющий заклятьем тишины?

Внешность незнакомца буквально оглушила. О, нет! Адель никогда не была падка на мужскую красоту, но увидеть так близко кого-то, столь похожего на идеальные образы, запечатленные на полотнах старинных мастеров…

«По крайней мере, он молод, — подумала она отстраненно, — но блондины мне никогда особо не нравились».

— Стефан ла Сови, к вашим услугам, — представился мужчина.

Он подошел ближе, но не предпринял попытки ухватить Адель за руку, чтобы осчастливить поцелуем, чем грешили предыдущие кандидаты, приглашенные ее отцом.

— Адель ди Бонье, — ответила она ровно, но от шпильки не удержалась:- Но вам это известно.

Гость оставил без внимания и тон, и намек на недосказанное «…в отличие от меня».

— Давайте присядем, — предложил он, продолжая изучать девушку.

Воспитанные мужчины всегда смотрели в глаза собеседниц, невоспитанные— на губы и ниже шеи, а этот с невозмутимым видом разглядывал ее всю, с ног до головы. Вопреки здравому смыслу и воспитанию Адель не чувствовала желания одернуть гостя или назвать нахалом. Взгляд Стефана ла Сови был совершенно спокоен и не отражал ни удивления, ни восхищения, ни прочих, куда более низменных, эмоций. Девушка находила это удивительным, но такая мелочь не могла повлиять на решение, как можно скорее избавиться от очередного соискателя на ее руку с сердце:

— Я не выйду за вас замуж.

Темные брови мужчины поднялись, и во взгляде, наконец-то, появилось чувство. Ответ вызвал интерес.

— Отличное начало! — похвалил ла Сови. — Давайте все же присядем, и вы обстоятельно объясните, почему не собираетесь выходить за меня.

— Дело не в вас, — Адель не выдержала пристального взгляда серых глаз и отвернулась к окну. — Я отказала уже двоим. Я вообще не хочу замуж.