Шанс на счастье

Тягостная атмосфера в доме напоминала грозовые тучи, предвещавшие ненастье, и неприятность произошла. Спустя месяц после возвращения в поместье Адель, выйдя утром из спальни, которую с недавних пор делила вместе со Стефаном, не обнаружила на привычном месте букета. Чувство голода, разыгравшееся с небывалой силой после страстного общения с супругом, тотчас притупилось, и в столовую девушка направилась, размышляя уже не о завтраке.

Госпожа Моссо не спешила явиться на вызов и осчастливила хозяйку своим появлением лишь через десять минут.

— Приношу свои извинения, госпожа ла Сови, — женщина завела знакомые речи уже привычным в таких ситуациях тоном, полным лживого раскаяния, — я была…

— Где букет? — Адель резко оборвала поток ненужных оправданий.

— Какой букет? — деланно удивилась экономка.

Адель улыбнулась. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, насколько неприятной и даже жестокой выглядела ее улыбка.

— Хорошо, госпожа Моссо, воля ваша, — девушка склонила голову, будто приняла выбор женщины. — Будьте любезны, скажите мне, сколько ваз с цветами находится в доме, и в каких комнатах они стоят.

Экономка открыла и закрыла рот, не проронив и звука. По лицу женщины было видно, что тон хозяйки и весь ее вид пугали — настолько неожиданной и резкой оказалась перемена.

— Я жду, — потребовала Адель.

— Букет был только один. Он стоял в коридоре на этаже, где расположена ваша спальня, госпожа ла Сови.

— Отлично, — девушка холодно похвалила собеседницу. — Теперь дело за малым. Ответьте мне, где он сейчас?

— Я при… приказала его выбросить.

— Вы приказали?

Экономка кивнула.

— А разве я не отдавала вполне четкое и ясное распоряжение: не трогать цветы без моего разрешения?

— Отдавали, госпожа ла Сови.

— И кто же помимо вас нарушил его?

— Никто, — женщина нервно сглотнула.

— Объяснитесь!

— Служанки отказались это делать, мне пришлось выбросить его самой, но он… он завял! — почти с отчаяньем воскликнула госпожа Моссо.

— И что с того? Я восстанавливала его каждое утро. Однако это пустое! Я терпела ваше своеобразное отношение, поскольку свои обязанности вы выполняли безукоризненно, но сегодня вы нарушили мой прямой приказ, с этим я мириться не стану. Мне придется рассказать о сложившейся ситуации супругу!

— Вам нет нужды себя утруждать, — раздался голос Стефана, — я все прекрасно слышал.

Никогда прежде госпожа Моссо не видела хозяина в такой ярости. Потеряв самообладание, женщина срывавшимся голосом попыталась объясниться. В ее речах несколько раз мелькало имя второй супруги Стефана, из чего Адель сделала вывод: дама настолько привязалась к Арин, что не смогла принять новую хозяйку. Впрочем, девушка не стала бы со стопроцентной уверенностью говорить о правильности собственных догадок, поскольку во время тирады экономки она все внимание сосредоточила на Стефане, мрачневшем с каждым услышанным словом. Когда госпожа Моссо наконец выдохлась, он смог вымолвить лишь одну фразу:

— Вы уволены!

Резко развернувшись, мужчина быстрым шагом покинул столовую. Уже бывшая экономка, погрузившись в собственные переживания и будучи не в силах адекватно оценить происходящее вокруг, довольно громко задала вопрос:

— А как же расчет и рекомендации?

Адель просто отмахнулась от нее и поспешила за супругом, чтобы успокоить.

Стефан едва не захлопнул дверь перед самым носом супруги, в самый последний момент заметив, что его преследуют по пятам.

— Адель, я не в настроении вести беседы, — признался он напряженным голосом, рухнув в кресло. Его буквально трясло от злости.

Девушка покачала головой и закрыла дверь, не забыв запереть ее на ключ.

Пока она шла к супругу, тот тяжело дышал, медленно моргая, словно пытался избавиться от пелены гнева, застилавший ему взор. На краткий миг Адель почудилось, будто глаза Стефана сверкнули желтым, но когда он в очередной раз их открыл, она увидела привычный стальной цвет.

— Адель! — Стефан посмотрел на супругу и разочарованно покачал головой.

Девушка в ответ равнодушно пожала плечами, встала позади кресла и принялась разминать плечи мужа. Мышцы под пальцами поначалу походили на камень, но постепенно расслабились, тогда она переместила ладони выше. Адель неплохо изучила тело Стефана: ему нравилось, когда она гладила его шею и перебирала волосы. Не прошло и минуты, как мужчина смежил веки, с глухим стоном откинув голову на спинку. Продолжать массаж более не представлялось возможным. Адель обошла кресло и уселась на его подлокотник.

Стефан приоткрыл глаза. Во взгляде, устремленном на девушку, читалась уверенность в скором начале утомительного расспроса. Адель же понимала: признаний из мужа ей не вытянуть, да и расстраивать его опять совсем не хотелось. Она подалась вперед, обвила руками шею Стефана, осторожно прижавшись губами к его губам.