Шанс. Внедрение. Я в моей голове. Книга 1

Подходя к своим баракам при свете дня, обратил внимание, как же все окружающее убого выглядит. Слева, стоят в кривой ряд кое-как сколоченные сараи. Глядя на это убожество все же отметил, что по внешнему виду строения можно уже сделать вывод о возможностях достать стройматериалы, фантазии и умении хозяина. Некоторые сараи, наверное, нельзя назвать убожеством. Они пошире и повыше, построены из ровных одинаковых досок, а дверь или ворота сделаны вполне профессионально и качественно. Другие, кроме как курятником или собачьей конурой не назвать. В будущем собачьи жилища будут выглядеть привлекательней. Из будущего помню – мой шлакоблочный барак к двадцать первому веку снесут, как аварийный. А деревянные, кое-как сляпанные сараи будут стоять.

Конечно, в это время насколько знаю, очень трудно достать законно инструмент, стройматериалы и строительную фурнитуру. Строительных специализированных магазинов в городе вроде и нет еще. Естественно, у рачительного хозяина в хозяйстве найдутся молотки, клещи, пассатижи и прочий инструмент. Вот гвозди, дверные петли и шурупы, как правило, используются старые, бывшие в употреблении. Наемных мастеров-строителей частники, как правило, не привлекают. Скорее более умелого соседа позовут на помощь, впоследствии расплатившись бутылкой и вместе ее распив. На тех, кто хотел бы получить деньгами за работу, смотрят косо и за спиной осуждают. Все стройматериалы и инструмент достают, где только можно. Основные места, где это можно добыть – окружающие поселок предприятия и склады. Иногда просто тащат с работы или договариваются со знакомыми, у которых есть необходимое на их работе. Расплачиваются так же бутылкой. Начальство смотрит на это косо, но особо не препятствует (если не зарываться), так как использует те же источники. Конечно, возможности у начальства в добыче дефицитных материалов пошире.

Мой отец не предприимчивый. Когда строил дачу на выделенном от завода земельном участке в шесть соток, пиломатериалы официально приобретал на складе ЖКО завода по остаточной стоимости. Материал был некондиционный, бросовый, зачастую бывший в употреблении и подгнивший. Однако его хватило на основной каркас, крышу и стены.

При желании, можно без труда просто украсть почти любой стройматериал. У нас между Заводским и Дашкиным поселками, мимо стадиона и растворного узла (что у меня за окном за забором) идет железнодорожная ветка (вдоль которой я должен этой весной бегать). Вдоль этой ветки расположен склад стройматериалов под открытым небом, занимающий несколько гектаров. Там располагаются штабеля различных железобетонных конструкций, целые лабиринты оконных рам, горы рулонов стальной проволоки, кучи силикатного кирпича, штабеля досок, рулонов толи и рубероида, бухты электрокабеля, битума и многое другое, что меня интересовало только в целях места для игр. Сторож всего этого богатства в нерабочее время находится в бытовке, расположенной где-то в углу этой территории, открытой и не огороженной. В сторожах были пенсионеры, инвалиды или люди, не прижившиеся на нормальной работе из-за алкоголизма или непроходимой лени. При таких обстоятельствах, несколько десятков кирпичей, пару рулонов рубероида, несколько листов шифера и кражей трудно назвать. На растворном узле, на складе, за всегда открытыми воротами – горы цемента. А прямо за моим сараем огромная песочная гора. (Стратегический объект «в боях» между бараковской и дашкинской ребятней.) За дефицитной проводкой нужно было обращаться на завод или к знакомым электрикам. За работу этих специалистов уже не зазорно было платить деньгами, но в большинстве случаев, эти специалисты также ограничивались распитием бутылки.

Одним из источников добычи стройматериалов еще были окрестные колхозы. Можно было, договорившись с председателем разобрать ненужное (заброшенное) в колхозе строение под снос и вывезти еще годные для дальнейшего использования бревна, доски, рамы и кирпичи. Тем более что, подавляющее большинство жителей наших рабочих поселков – это бывшие жители окрестных деревень и сел, до сих пор не прервавшие связи со своей малой родиной. Во времена проводимой Хрущёвым новой колхозной политики, сельская молодежь потоком ринулась в города – в ПТУ, техникумы, на заводы. Оставив, отчий дом с родителями, хозяйством и заселив бараки, довольствуясь несколькими квадратными метрами на семью. Мой отец тоже деревенский. Его родители – жители пригородного колхоза. Закончив в молодости техникум в областном центре, отец по распределению оказался в нашем городе, где и встретил маму. А мама родом из нашего города. Можно сказать – из интеллигентной семьи. Мой дедушка (погибший на войне) и бабушка – из учителей.

Опять улетел мыслями. Между сараями и бараками водопроводная колонка, откуда жители бараков ведрами берут воду.