Шансон для братвы

– Да через каждый час пищать начинаете, будто я вас не покормил. Жалко, кнопочки отключения не предусмотрели…

Султанов почернел. Опять эта дурацкая идейка Воробейчика – вызывать Огнева через день – отражалась на нервах следователя. Жертва “ментовско-психиатрического беспредела” чувствовала себя уверенно и язвила. Про таких оппонентов в школе милиции не рассказывали. Считалось, что обычные граждане должны дрожать только от одного вида грозного следователя. Но не уточнялось, что большинство дрожит от еле сдерживаемого смеха.

– Ну что вы замолчали, продолжим?

– Хорошо, – Султанов сжал зубы. – По экспертизе все ясно…

– Кому ясно? Вы мне так заключение и не показали. А я расписаться должен. Опять нарушаем?

– Нет заключения…

– Что-о? Как это нет?

– Они не смогли разобраться… Рекомендуют стационарное обследование, а я вас положить без вашего согласия не могу. А вы его не дадите…

– Не дам. Тут вы правы. Ну что же, примерно этого я и ожидал.

– Так уж и ожидали!

– Представьте себе, да. Когда врачи по стольку лет работают, любое не укладывающееся в их рамки поведение воспринимается как патология. Это общеизвестно. Грустно, конечно, но других врачей нет. И в сущности, это ничего в наших с вами взаимоотношениях не меняет. Ладно, что за вопросики вы на этот раз приготовили?

– Я хотел бы побольше узнать о ваших прежних местах работы.

– А зачем?

– Для объективности…

– Ну у вас же есть ксерокопия моей трудовой книжки, вот и посылайте запрос.

– Я уже запрашивал, не судимы ли вы, – со значением сказал следователь.

– Ну и как?

– Не судимы… – признался Султанов.

– А вы сомневались?

– Я обязан все проверять. Потом выписал постановление об отказе в почерковедческой экспертизе.

– Почему?

– Анонимки не рассматриваем.

– Тоже верно. Вы знаете, мне ситуация в вашем следственном отделе напоминает распространенную современную напасть – преждевременное семяизвержение, в процессуальном смысле. Но вы не беспокойтесь, в Горпрокуратуре отличные врачи, самые действенные методики, вплоть до увольнения… Что вы так побледнели? Какие-то проблемы?

– Скажите, за что вы так к следствию относитесь?

– Я вам расскажу одну историю, надеюсь, поймете. Мой покойный тесть однажды спас на дороге женщину. Ее буквально за секунду до этого сбила машина. Та машина умчалась, ну, а тесть, человек порядочный, выскочил, женщину – в свою, и в больницу. Там – сразу на операцию и, естественно, вызвали милицию. Те приехали и задержали, вы думаете кого? Правильно, тестя! У него на машине – ни одной царапинки, женщина переломана вся, если бы он сбил – всю морду его “копеечке” снесло бы. А менты все равно талдычат – ты сбил, ирод! Признавайся, иначе в тюрьму поедешь! Идиоту ясно, что тесть ни при чем! Нет, мурыжили месяц, машину полгода не отдавали, вызывали, пугали… Так вот, когда все кончилось, он и сказал – единственное, чего они добились, так это того, что в следующий раз он мимо проедет, не остановится, пусть человек умирает, пусть… Если сами нелюди, так кто ж помогать будет? Или относиться нормально? Теперь, надеюсь, ясно, что человек после двух лет издевок чувствует? У вас практику надо ввести – перед тем как на работу в милицию брать, надо на кандидата уголовное дело завести, побуцкать* пару раз омоновскими дубинками, месяцок в камере продержать человек на шестьдесят, соседям при обыске сообщить – вот, мол, ворюгу задержали, все уже доказано – и половину вещичек не вернуть. Вот тогда чувствовать начнете, что значит с другой стороны стола сидеть и стоит ли вообще в органы идти работать. А так, – Огнев махнул рукой, – только вседозволенность и воспитывается… Я когда по телевизору вижу, что сотрудника милиции убили, каждый раз думаю – а вдруг именно этот честным и порядочным человеком был? Теперь такие мысли все реже приходят… И не мне одному. Стыдно должно быть, ведь это вы народу служить должны, а не наоборот – Абрамович никуда из города не пропадал. Он спокойно переместился на квартиру племянника и жил там, ожидая результатов своих воплей о деньгах за проданные часы.

Дело было в том, что Григорий Мульевич вдруг вообразил себя крутым бандитом и отчего-то ожидал, что Денис Рыбаков от испуга соберет и вручит ему требуемые восемьдесят тысяч долларов. Откуда появились такие выводы и взгляды на жизнь, окружающие знать не могли, эти изменения произошли в самых сокровенных глубинах сознания Абрамовича и были результатом общения со своим племянником и его дружками.

Левушка смог убедить Абрамовича, что “решит вопрос”, да и чего сложного – пугануть по разику Александра Николаевича и Дениса, дать по морде, прибегут с денежками, никуда не денутся. Сумма в восемьдесят тысяч полновесных долларов манила, Левушка вытребовал себе половину за “работу”. Григорий со стенаниями согласился.