Шансон для братвы

– Думаете, без вас не справятся?.. Султанов полчаса болтался по улице, убивал время, замерз и вернулся. Дмитрий захлопнул книгу и уставился на него.

– Ну что, в Багдаде все спокойно? Султанов скрипнул зубами.

– Не ерничайте, Дмитрий Семенович.

– Да что вы волнуетесь?

– Я не волнуюсь. И вообще, советую о себе думать.

– С вами уже и поговорить нельзя. Сразу нервничаете… Вредно это.

Султанов сделал вид, что увлечен чтением бумаг в своей папочке. Огнев закинул ногу на ногу и вернулся к книге. Минут через пятнадцать его отвлек Ортопед, прибежавший со второго этажа с рулоном компьютерной распечатки. Дмитрий снова ушел с ним курить.

К трем появился раздраженный профессор. Султанов отыскал Огнева, отвлек его от содержательной беседы с тремя “братками”, которые посмотрели на следователя с нескрываемой усмешкой, и проводил Дмитрия в кабинет. Там “испытуемого” усадили посередине комнаты в окружении шести врачей.

– Вот тут я читал результаты предварительной экспертизы, – резко начал профессор, – и мне многое непонятно.

– Почерк плохой? – осведомился Огнев. – Я могу помочь разобрать.

Профессор на секунду умолк.

Он не привык к тому, что его не боятся, он слишком долго чувствовал себя властителем судеб и считал свое положение незыблемым, а мнение – единственно правильным.

– Нет, – разозлился председатель комиссии, – тут вам не балаган! Мне в вас многое непонятно!

– Немудрено. Мы же первый раз видимся.

– Я так чувствую, не последний, – с угрозой заявил психиатр.

– На все воля Божья, –неожиданно ляпнул Огнев.

Профессор опять замолчал.

Он и так был раздражен с самого утра, а тут еще предстояло общаться с наглецом, которого прислал дурак-следователь. С первых же секунд разговора стало ясно, что “пациент” ни в грош не ставит ни комиссию, ни авторитет заведения.

– Мне непонятны некоторые моменты вашей жизни.

– Что конкретно?

– Например, ваша служба в армии, – профессор снял очки, одно из стекол в которых было треснуто, – в спецвойсках.

– Ну и что тут непонятного? Могу военный билет показать.

– Просто, судя по вашему внешнему виду, это маловероятно, – утвердительно заявил доктор.

– Интересно узнать почему? – нахально ухмыльнулся Огнев.

– Туда просто так не берут! – завелся профессор. – Там навыки определенные нужны! А вы что думаете? Сидит тут, усмехается! Просто с улицы в спецназ не попадают! Там строгий отбор! Физически крепкие, высокие, отлично стреляют. А вы! Да сразу видно, что у вас навыков никаких быть не может.

“Или провоцирует на ответную агрессию, или дурак”, – подумал Огнев и поудобнее устроился на стуле.

– Туда берут людей, физически подготовленных. Не то что вы! – продолжал распаляться профессор. – Я же вижу, что вы в жизни никаким спор том не занимались! Наверное, троечку в школе по физкультуре имели! И то еле-еле.

“Точно дурака, – решил Огнев.

– Ну что вы нам на это скажете? – закончил возбужденный доктор.

– А почему вы решили, что спецназ – это банда кретинов с автоматами? Киношек пересмотрели? Осторожней надо быть, можно в глупое положение попасть…

– Может, вы нам объясните?

– Пожалуйста. Спецвойска – это армейские подразделения, выполняющие специфические задачи, вот и все. Задачи могут быть всякие разные, диверсионная деятельность – это крайность. Существуют подразделения связи, пеленгации, специальные автомобильные части и многое другое.

– Но вы имели в виду именно это! – выкрикнул врач.

– Я ничего не имел в виду. Я с вашими коллегами об этом не беседовал. И не кричите так, уши закладывает.

– Вы психологу сказали!

– Что именно? – Огнев посмотрел на докторшу.

– Ну, – стушевалась психолог, – что вы подробности, службы обсуждать не будете… Я сделала вывод, надо было конкретнее…

– А вы меня вообще конкретно не спрашивали. Ведь так?

– Я и не обязана, – пролепетала психолог, – могли бы сами…

– А откуда я знаю, что вас интересует? Кто здесь врач? Я, что ли?

Профессор непонимающе посмотрел на коллег и снова возопил:

– Нас не интересует номер вашей части! Я сам прекрасно знаю, что к чему! Что вы там про подписку о неразглашении говорили? Я уверен, что никакой информацией вы обладать не можете! Вы обязаны сказать, чем занимались в армии, а не вводить всех в заблуждение!

“Да ты, батенька, псих”, – подумал Огнев. Кроме психолога и странноватой женщины-психиатра, с которой Дмитрий уже сталкивался, остальные врачи с недоумением смотрели на профессора, не понимая, чего он прицепился к явно нормальному человеку.

– Так что именно вас интересует?

– Чем вы в армии занимались?

– Служил.

– Это мне и так ясно! Не тяните' “Надо отвечать, не отстанет”, – мысленно прикинул Огнев.

– Был переводчиком.

– С какого языка?

– С голландского, – бухнул Дмитрий.

– Так бы сразу и сказали, – заныла психолог.

– А вы не спрашивали, – отреагировал пациент.

– Хорошо, – сказал профессор, – и что вы переводили?

– А вот об этом вы лучше в Министерстве обороны поинтересуйтесь.

– Вы не такая большая шишка, чтоб мы еще проверяли! – заголосил профессор. – Тоже мне, спецназ! Развели тут тайн! Почему в протоколах ничего нет? Я вас спрашиваю!

– А мне откуда знать? Я протоколов не пищу, претензии не ко мне.