Шансы есть…

В заведении, когда Ванс совсем расклеился и спросил, не убили ли Тедди с дружками его невесту, Тедди потрясло, что тот вообще мог вообразить столь нелепую возможность. И предположение это оскорбляло еще сильней оттого, что ему это взбрело на ум лишь потому, что они халдеи. Однако, лежа на больничной койке и размышляя о том, до чего мало сделал, чтобы утишить муки своего человеческого сородича, Тедди вынужден был признать, что некоторые другие подозрения Ванса оказались вполне точны. Потому что когда дошло до дела – когда представилась возможность, – Тедди безразлично было, что Джейси помолвлена, что она чужая девушка. То, что она выбрала его, что она могла бы оказаться его девушкой, запросто перебороло все соображения морали. Представься такая же возможность Мики, тот бы повел себя иначе? А Линкольн? Гораздо сильней собственных нравственных недочетов его приводило в замешательство то, что, потребуй у него кто-нибудь оправдаться, он бы заговорил почти как Ванс. У Гей-Хед, когда Джейси сказала, что раз она тут с ним, то, возможно, и не станет ни за кого выходить замуж, Тедди ощутил в себе не просто радость, а – чего ж не признать? – прямо-таки ликование. Выбирая

его, Джейси отвергала не только Ванса, но и всех прочих его сорта. Тедди не столько умыкал чужую девушку, сколько спасал ее от того, кто ее не заслуживал. То есть вообще-то поступал благородно: Ванс был привилегированным гаденышем из частной школы в Гринвиче, Коннектикут, кто в силу одного лишь этого заслужил страдание.

Поэтому да – лето утрат. Минерва. Линкольн. Мики. Джейси. Его все более безразличные родители. И исчерпайся потери этим, Тедди все равно б мог ощутить потребность выкарабкаться из темной кроличьей норы на свет. Но до него дошло, что он пережил и еще одну потерю – гораздо глубже. Тот Тедди Новак, что последовал за Джейси в студеные волны, был невинен – им двигали не только любовь и почти непереносимое желание, но и отчаянная нужда знать. Тот человек на самом деле был ребенком – мальчишкой, которого Тедди никак не мог собраться с духом и в чем-то обвинить. Но до чего ж быстро все обернулось: невинность – гордыней, а гордыня – сокрушительным разочарованием, отчаяние – озлобленностью и, наконец, покорность – презрением к себе. Если он страдал, как Ванс, то лишь потому, что мук заслуживали они оба

.

Линкольн

Линкольн был уже на полпути в Чилмарк, когда у него зажужжал мобильник – вероятно, Тедди или Мики хотят узнать, что с ним. Однако номер оказался местным, а когда он принял вызов, голос был женским.

– Мистер Мозер? Это Беверли. Послушайте, я тут подумала после вашего ухода. Вам надо поговорить с Джо Гроббином.

– Это кто?

– Вообще-то мой свекор, однако еще и бывший начальник полиции в Оук-Блаффс. Но в семидесятых он еще работал на острове. В общем, я ему позвонила, и он сказал, что не прочь с вами встретиться.

– Он помнит, как пропала Джейси?

– Не знаю, но когда он вышел на пенсию, у него много старых папок осталось. Все никак не могу убедить его привести их в порядок. Они же могут стать основой для довольно-таки интересных воспоминаний. Ну вы понимаете – глупости, которые творили тут местные? Или, может, серия таких вот уютных детективчиков? Вроде Александра Макколла Смита?

Казалось, она ждет, чтобы он высказал свое мнение насчет ее замысла. Очевидно, этого самого Макколла Смита он должен знать. Что вообще значит “серия уютных детективчиков”?

– В общем, так или иначе хоть что-то по этому поводу он вам сказать сможет. Служил здесь полицейским всю свою жизнь. У него масса отличных сюжетов.

Линкольн не сдержал улыбки. Быть может, оттого что женщина работает в газете, никак не может выбросить из головы, что он рассказал ей просто сюжет: “красивая девушка бесследно пропала, и о ней больше никогда не слыхали”.

– Он живет в комплексе для престарелых в Виньярд-Хейвен – вдруг вам захочется к нему заглянуть.

– Может, и загляну – завтра, – ответил он, хотя такого намерения у него не было. Хоть он и явился в “Виньярд газетт” с определенной целью, ему неожиданно стало легче от того, что он ничего не обнаружил. А когда рассказал Беверли о Джейси, почувствовал себя глуповато, словно и в шестьдесят шесть в нем не угасли чувства к девушке, с которой он даже на свидания не ходил. Он. Линкольн Мозер. Счастливо женатый человек с шестью детьми и растущей ватагой внуков. А также хронической болью в пояснице. Нужно держаться первоначального плана. Прикинуть, что надо сделать с домом в Чилмарке, и выставить его на продажу. Насладиться общением с друзьями. Вернуться домой.

– В том-то и дело, – сказала Беверли. – Завтра он уезжает с острова – у него серьезная операция в Бостоне. А вы же здесь всего несколько дней, так?

– Вы правда считаете, что он может что-то знать?

– Не исключено?