Шанталь, или Корона против

Высокий темноволосый мужчина, с аккуратной бородкой и характерной внешностью сына юга, внимательно разглядывал людей, двигавшихся к пункту проверки документов.

— Волосы, — он достал лист бумаги, сверился, — «т. рыж». Рыжие, так и есть. «Рост ср. Пр. рук. ран». Смотрите, дэр Шковальни, саквояж в левой несет, а правая платком замотана. Глаза отсюда не разглядеть, но она эта, клянусь бородой.

Шковальни громко фыркнул в пшеничные усы.

— Сам ты рыжий, а эти волосы называются каштановые.

— Пусть у вас там каштановые, — не согласился Чарнец, — а у нас, если женщина рыжий, значит, рыжий и есть.

— Рыжая, дурень, учишь тебя языку, а как бестолочью был, так и остался, — беззлобно ругнулся его напарник — кругленький, плотно сбитый мужчина, на вид разменявший пятый десяток. Он снял цилиндр, вытер вспотевшую лысину платком, неодобрительно покосился на солнце и со вздохом водрузил цилиндр обратно.

— А идет — точно плывет, — восхищенно прищелкнул языком Чарнец, — хороша, красава. Я бы прогулял такую вечерком. О! Газету заметила. Ну, точно она. Смотрите, Шковальни, побледнела как. А если в обморок? Вот помню, встречался я с одной дарьетой, так та по десять раз на день в обморок падать изволила. Тонкая натура была, н-да…

Но Шковальни уже не слушал, потому как болтать фраканцы могли бесконечно, а дело ждать не будет.

— Встречался он, — фыркая, точно рассерженный кот, бормотал себе под нос Шковальни, идя к скамейке, — ему со столбом головой встречаться, а не с дарьетой. У, сын блуда…

Он медленно, словно раздумывая о чем-то, прошелся мимо скамейки. Сделав пару шагов, замер, развернулся и подошел к сидящей на скамейке девушке. Момент был ответственный — первый контакт с подопечной должен был пройти идеально. Запорешь — придется другого искать. Ну не Чарнеца же к такому цветку подсылать? Загубит девчонку, мерзавец.

— Простите, дарьета, вам плохо? Может, врача позвать?

Я не сразу поняла, что невысокий, полный мужчина обращается ко мне.

— Дарьета, вам нехорошо?

Если раздираемая иголками боли душа, покрывающееся коркой страха сердце, ватные ноги и пустая голова — это нехорошо, то можно и так сказать.

— Может, врача?

Врач. Больница. Расспросы.

— Нет-нет, — затрясла головой, — это все шторм. Нас ночью так качало…

— Понимаю, — сочувственно улыбнулся мужчина, и вокруг его круглых глаз разбежались лучики-морщинки, — сам не люблю это дело. Подождите немного, на воздухе дурнота пройдет. Но если станет плохо, могу рекомендовать отличного врача. Полгода, как перебрался из империи, лицензии местной еще не получил, потому принимает лишь своих и берет недорого.

Мужчина выжидательно замолчал, и мне показалось, даже его короткие жесткие усы встопорщились в нетерпении. А я растерялась… Мне не врач, мне сейчас петля нужна, ну или револьвер. Представила, как интересуюсь: не знает ли, уважаемый, где тут можно приобрести оружие. Недорого. Очень надо. Зачем? Либо самой застрелиться, либо жениха пристрелить. Жениха… Теперь это слово можно было без мысленных кавычек употреблять.

— Простите, забыл представиться, дэр Розталь, владелец компании Розталь и Ко. Три года, как варюсь в этой жаре. Моя драгоценная постоянно шутит, что из белого колобка я скоро стану жареным.

Я слушала этот негромкий мягкий голос, ловила сочувствующий взгляд и оттаивала. Голова очищалась от тумана. Уходило истеричное «Бежать», словно за моей спиной уже стоял он — мой палач, а по совместительству палач его императорского величества.

— Фабиана Локшэр.

Я улыбнулась, подозреваю, это было жалкое зрелище, потому как дэр Розталь дернулся, заморгал, потом решительно сел рядом и практически приказал:

— А запишите-ка адрес целителя. Мало ли как оно обернется.

Я машинально взяла протянутый мне карандаш. Вздрогнула, когда взгляд упал на объявление о помолвке, но крепко стиснула зубы и приготовилась записывать адрес поверх текста газеты.

— Он маг? — уточнила, когда адрес был записан, а бдительный дэр Розталь проверил, не допустила ли я ошибки.

— Первостатейный, — заверил меня мужчина, — сейчас таких и не выпускают уже. А по мне, так какой ты врач, если не можешь внутрь человека заглянуть.

Я согласно кивала и поддакивала в нужных местах. По мне, так маги, пусть их и осталось немного, должны заниматься исключительно целительством, а не ставить печати на дневники.

Глава шестая

— Скажите, дарьета Локшэр.

— Дэра, — поправила мягко. Пора отвыкать от высокородности. Я — небогатая, образованная дэра, приехавшая в Фраканию к своей дальней родственнице, чтобы стать у нее компаньонкой.

— Да, простите, — мягкий взгляд дэра Розталь вдруг приобрел остроту клинка, и мне на мгновение показалось, что за серыми глазами мужчины прячется кто-то другой, и мягкости в нем ровно столько же, сколько в куске железа. Отвела взгляд — ну здравствуй, паранойя. В первом встречном мерещатся агенты короны. Так и до сумасшествия недалеко.