Шанталь, или Корона против

Леон подвел итог: жив — хорошо, а вот вопросы задавать некому, и это очень и очень скверно. Обитатели дома, похоже, хотели взять его живым и задать те же вопросы, что и он сам. Благодаря их любопытству, он жив, а не валяется около дома с простреленной головой.

Леон подобрал револьвер, прошел дальше по коридору, в конце которого обнаружилась дверь. Из щели выбивался свет — в комнате над дверью горела тусклая электрическая лампа, и здесь тоже были мертвяки, только их убили до Леона.

Он осмотрел закопчённые стены, заглянул в соседнюю комнату, приспособленную под уборную. Потом склонился над первым трупом. На первый взгляд никаких повреждений, но от тела шел сладковатый запах горелого мяса. Такое ощущение, что мужчину сожгли изнутри. Второй труп, одетый в дорогой костюм, был в том же состоянии, что и первый. Леон на всякий случай постарался запомнить лицо — потом посмотрит по картотеке Шона, может, и узнает кого.

Проверил карманы — мелочь, ничего ценного.

А вот третий труп отличался от первых двух — лицо с черными лентами вздувшихся вен выглядело страшно даже для видавшего и не такое мужчины.

Леон присел на корточки. Налитые кровью глаза мертвеца смотрели растеряно и удивленно.

Роландец хмыкнул — вопросы множились — а ответов ни одного. Осмотрел кровать, подобрал с подушки длинный рыжий волос. Задумчиво намотал его на палец. Итак, её держали здесь, но что-то пошло не так, и девушке удалось сбежать, оставив за собой трех мертвецов.

Всколыхнувшуюся было ярость — Шанталь допрашивали, может, пытали, — он задавил: все равно мстить некому, и двинулся к выходу.

Уже выходя из кухни, уловил слабый стон. Заглянул под стол и через секунду разглядывал вытащенного на середину кухни пацана лет тринадцати, не больше. Отделали его знатно — лицо было черным от кровоподтеков и синяков, но парень был жив, хоть и дышал тяжело, с присвистом.

Если дотянет до города и лекаря, будет кому задать вопросы. На Шанталь Леон особо не рассчитывал, знал, как сложно женщине перенести стресс, и кроме «Там было так страшно, так страшно», не рассчитывал получить вразумительных ответов. Впрочем, он мог и ошибаться, дядя у невесты — не простой человек. Он вообще мог ошибаться, строя гипотезы, потому как трое мертвых мужчин, один из которых маг — Леон видел подобную смерть у тех, кто исчерпал силу без остатка — не могли погибнуть от женской руки. Но если в доме побывал кто-то еще, почему не убил Шанталь и остальных?

Надо срочно возвращаться в город и попытаться допросить, нет, расспросить Шанталь.

Леон подвел лошадь к дому. Стараясь быть аккуратным, положил перед седлом завернутого в куртку пацана, вскочил и, пришпорив животное, направился в город.

Еще никогда мне не было обидно как сейчас. Я ожидала, что жених, цедя слова сквозь зубы, потребует следовать за ним. Мы отправимся в город, где меня ожидали малоприятный разговор и еще менее приятный приговор, но вот направленного в живот револьвера, расчетливо прикрытого от посетителей таверны полой куртки, я никак не могла предугадать. И где носит этого, назвавшегося женихом, когда его невесту похищают прямо у него из-под носа? Мой рот уже открывался для крика, но меня осадили.

— Не советую, — сказал по-роландски бандит, прищуривая правый глаз и, по-моему, уже представляя меня с дыркой в животе. Крик замер, не сорвавшись с губ. Отвратительное оказалось чувство смотреть на ствол револьвера и понимать, что оттуда может прилететь твоя смерть. Если бы не опиралась о столик — упала. Сколько можно издеваться над тонкой психикой благородной девы?! У меня было раз десять поводов упасть в обморок, так почему бы не сейчас?

— Даже не думай, красавица, — его компаньон по похищению мгновенно оказался рядом, подхватывая под руку и обнимая за талию, — если не желаешь получить свинцовый подарочек, живенько двигай ножками вон туда, — он мотнул головой в сторону хозяйской стойки, за которой виднелась дверь на кухню, — и улыбайся, бездна тебя побери!

Свинцового подарка я не желала, как и улыбаться, но меня уже тащили к выходу из зала, а хозяин, получив золотую монету, еще и дверь придержал, скотина!

В кухне чем-то воняло, на пышущей жаром плите булькал огромный котел. Рядом, помешивая поварешкой, в жутко грязном фартуке — аж тошнота подкатила к горлу — стояла женщина, размерами под стать котлу. Она мазнула по нам равнодушным взглядом и тут же отвернулась, привыкшая видно и не к таким зрелищам.

Меня грубо подпихнули к закрытой карете, ожидавшей похитителей на заднем дворе. Синяя облупленная краска на боках заставила понадеяться, что эта рухлядь развалится, не доехав до города.

Один из похитителей полез на козлы, второй сел вместе со мной. Заглянул в мою сумку, которую вынес с таверны. Уважительно присвистнул. Аккуратно достал револьвер. Покрутил в руках, бросив на меня любопытствующий взгляд. Я демонстративно отвернулась к окну. Мне так же демонстративно задвинули шторку, перекрывая обзор.

Мой револьвер мужчина оставил себе, а сумку с дневником бросил на сиденье. Я предпочла бы другой размен, но кто меня спрашивал?