Шанталь, или Корона против

Дядя. Милый дядюшка, которому я безоговорочно верила в детстве. Он появлялся у нас три-четыре раза в год, проводил месяц-полтора, пока ветер странствий не начинал стучать ветками старой яблони в окна его комнаты и звать за собой. Лет до пятнадцати я всерьез считала ветер виновником очередного отъезда дяди. Потом стала замечать иные подробности взрослой жизни. Письмо с гербом императора, ночного курьера, бандитского вида мужика, у которого было дело до молодого хозяина, как называли в поместье дядю, приходившегося младшим братом моему отцу.

Я продолжала верить в сокровища, в коллекционирование редкостей, в научный трактат по народам пустыни Хлойзарги — дядя пишет его лет десять, не меньше. Но вера, в которой зародились сомнения, уже не может быть слепой.

А теперь еще и проклятие. Самая большая глупость, которую я слышала в своей жизни. Не могу я быть источником проклятия. И голос в голове, который я считала частью безумия, здесь совершенно не при чем. Дарьеты не могут проклинать — это противоречит правилам высшего света. И точка.

А скандал на улице набирал обороты.

— Повторяю для тупых: никаких Хасселей здесь нет, а если бы и были, то не для тебя. Поняла? Так что разворачивай оглобли и чеши отсюда, пока я не позвал городового.

Могла поклясться — угроза не возымела действия. Девушка тряхнула головой, отчего звякнули серьги, выставила ножку из-под подола юбки, чуть прогнулась.

— А я, сахарный мой, твоего хозяина надолго не задержу. Он мне работку ночью обещал, утром велел прийти.

Голову набок склонила и плечиком повела, чтобы ни у кого сомнения не возникло, чем они ночью при встрече занимались. Стихи друг другу читали, ага. Дядя, между прочим, большой поклонник Рельха Лунотворца. Мне одна знакомая жаловалась, что на званом вечере дядя замучил ее стихами. Пару часов подряд читал, не повторяясь.

Я фыркнула, представив себе эту картину. Вот интересно, с каких контактов он пыль стрясал и какую работу предлагал?

Звякнули браслеты, озорно взметнулся подол юбки, топнула ножка, выбивая в пыли двора неслышный ритм.

— Ай, сладкий какой!

Мне из окна было видно, как расслабилась напряженная спина Гриана, как мужик покачнулся и «поплыл» вслед за диковинным цветком, кружащимся по двору.

«Вот же зараза! — восхитилась я мастерством девушки. Мне Гриана и близко так не провести — он меня насквозь видит. И тут же ужаснулась: — А вдруг гостья — подосланный убийца?»

— Ракель! — грозный окрик дяди прогремел, точно хлыстом ударив по… Гриану. Слуга вздрогнул, отдергивая протянутые к подолу юбки руки, поднялся с колен, потряс головой. Что-то виновато проговорил подошедшему дяде, тыкая пальцем в девушку. Дядя отмахнулся, и Гриан пошел к дому, по пути он несколько раз оглянулся, явно мечтая о мести.

— Ракель, что ты устроила? Нельзя было прийти, как все нормальные люди? — Хассель устало потер переносицу, бросил взгляд на окна. — Голодная? Завтракала? — он ухватил девушку под локоток и, не обращая внимания на слабое сопротивление, потащил в дом.

Закрыл дверь столовой, проверил стоящий на столе чайник. Скривился, но решительно налил холодного чая в чашку, пододвинул девушке.

Та внимания на чай не обратила. Склонив голову, рассматривала сидящего напротив мужчину.

— Что? — не выдержал тот.

— Впервые вижу, как ты чего-то боишься, — Ракель дернула узкими плечиками, очаровательно улыбнулась.

— Перестань, — хмуро потребовал Хассель, — ты же знаешь, на меня твои штучки не действуют.

— Знаю, — вздохнула девушка, поболтала босой ногой, потом принялась заплетать волосы в косу.

Хассель незаметно перевел дух — с Ракель, как с порохом — никогда не знаешь, когда рванет, но врагам отменно отбивает желание добраться до твоей головы.

— Ракель, кроме тебя я никому не могу ее доверить.

— Говоришь, дарьете нужна служанка? — блеснула черными, как смоль глазами девушка.

— Не служанка, — поправил её Хассель, — охранница. Я же говорил, ее заказали.

— От мужа сбежала? Или жениху насолила? А может любовника обманула?

— Ракель! — прорычал, теряя терпение, Хассель. — Я попросил чуть больше вежливости. Она не просто дарьета, а моя племянница. И ей всего лишь семнадцать. Так что выбирай выражения, когда будешь с ней общаться!

— Племянница? Твоя? — изумилась девушка, и браслеты звякнули на ее воздевшихся к небу руках.

— А что тебя удивляет?

— Если ее действительно заказали, то ничего. Она же ТВОЯ племянница. Всегда думала, у такого, как ты, семьи не бывает. И мне было пятнадцать, когда ты ввалился ко мне окровавленный, с бандой Крысы на хвосте. Тогда тебя не смущал мой возраст, и выражался ты почище моего пьяного папаши.

Мужчина дернул щекой, скрывая эмоции, отвернулся к окну.

— Ты вытаскивала пулю без наркоза.

— Неужели половины бутылки, которую я стащила для тебя у отца, было недостаточно? — фыркнула девушка. Она взяла чашку двумя пальцами, отставила один в сторону, полюбовалась на себя.

— Что ты делаешь? — изумился, оборачиваясь, Хассель.