Шанталь, или Корона против

Солнце. Когда мы заходили в портовые доки, кажется, оно светило в спину. Или в левую щеку? Бездна! Почему я такая! Ни выстрелить, ни дорогу найти обратно. И дядя сейчас за меня переживает. А как злится Ракель — представить страшно.

Я все же представила, передернула плечами от холода, мазнувшего по спине, и помолилась, чтобы Ракель не нашла меня первой. Эта точно убьет.

А Леон… Мысль о женихе заставила потянуться и расстегнуть верхнюю пуговицу блузки. Жарко. Полдень уже позади, а жара так и не уходит.

Тут и гадать не нужно — Леон в ярости. Его невеста, я не сдержала улыбки, снова сбежала. Н-да… видел бы меня кто-нибудь со стороны. То плачу, то смеюсь. Нервы совсем расшатались. И не мудрено. Бегать по крышам, как мальчишка. Домой. Хочу домой. В постель, под одеяло, и чтобы нянюшка заварила чаю с липовым цветом.

Леон. Ругается, наверное. Последними словами поминает непутевую меня. И почему до сих пор не бросил? Не понимаю. Ничего я в этой жизни не понимаю. Из-за дневника? Так я его вернула. Из-за мести? Хочет доставить на родину и посадить в тюрьму? Тогда почему не разорвал помолвку и дяде представился женихом?

Нет, не сходится. Я потерла ладонью лоб. В мыслях царил хаос с легким привкусом безумия.

А проклятие ему даже идет. С цветком на щеке он не такой суровый. Интересно, какой от него эффект? Жаль, неудобно спросить.

Бездна, какая же я глупая! О чем только думаю!? О мужчине, которого прокляла, обокрала, заставила пересечь море и гоняться за мной через всю страну. И кто из нас после этого чудовище? Я или палач?

Нет, конечно, он. Какие могут быть сомнения! Не выйду я за него замуж. Пусть в наручниках к алтарю тащит. Я скажу «нет».

Шорох впереди заставил застыть и обратиться в слух. Шаги. Стук. Бормотание. Я вжалась в стену, надеясь, что меня не заметят.

Мимо моего укрытия прошаркала, опираясь на палку, согбенная старуха. Седые волосы свисали из-под грязного платка, серая в заплатках юбка подолом собирала дорожную пыль, на плече висела полотняная торба.

И я решилась.

— Бабушка, подождите, пожалуйста.

Догнала в три шага, пристроилась рядом, так как старуха не остановилась, продолжая неспешно переставлять грубые башмаки.

— Бабушка, вы мне не поможете? Мне дорогу к морю найти надо.

Заступила путь, старуха остановилась, медленно подняла безумный взгляд, от которого меня бросило в дрожь. Нас накрыла тень, точно облако внезапно нашло на солнце. Поднявшийся ветер швырнул в лицо пыль. Я закашлялась, прикрывая глаза, и застыла, услышав скрипучий старческий голос:

— Смерти ищешь? У моря ее и найдешь.

— Но как же так? — пробормотала растерянно. Взгляд старухи посветлел, она шумно высморкалась в фартук.

— Мне же к морю надо. По-другому дорогу не найду, — продолжала бормотать я.

— К морю? — переспросила старуха. — Так тебе, девонька, прямо вот туда, — и палку ткнулась мне за спину, — дом из белого камня увидишь, повернешь за него, а потом все прямо-прямо, никуда не сворачивая.

Леон вдохнул пахнущий морем воздух. Зелено-голубая гладь воды перед ним перекатывалась редкими волнами. Был почти полный штиль. Ослепительный диск солнца стремился к горизонту. Скоро закат. Времени почти не осталось. Так почему он здесь? Что его привело на пристань? Интуиция или невезение? Что-то определенно вело его сюда. Он даже может сказать что именно — проклятие. Щеку начинало немилосердно дергать, стоило отклониться в сторону.

Говорят, проклятие может вызвать безумие. Значит, он сходит с ума, раз не смог выкинуть из головы девчонку.

Взгляд зацепился за стоящую на самом краю пирса фигурку, одетую в светло-голубую блузку и черную юбку. Сердце пропустило удар, а в следующий момент он уже бежал к ней.

— Шанти! — окликнул и… замедлил шаг. Девушка не обернулась, продолжая стоять на краю и смотреть на море.

Что, к бездне, здесь происходит?

Невидимая сила скрутила мышцы, Леон выгнулся, упал, крича от боли. За спиной трижды грохнуло — Гриан. Сдавленный крик, прозвучавший следом за выстрелами, заставил Леона выругаться — ведь просил быть осторожней и держаться позади, но Гриан решил рискнуть и, похоже, нарвался.

Корчась от боли на каменной набережной, Леон, не отрываясь, смотрел на Шанти. Увидел, как девушка медленно, через силу, повернула к нему залитое слезами лицо.

Леон захрипел, пытаясь дотянуться до оружия.

— И кто это у нас такой прыткий?

Голос говорящего был нагл, как и его обладатель — молодой фраканец, которому Леон с радостью подпортил бы его красивое лицо.

— Не стоит недооценивать его, мальчик силен. Мой удар не вырубил его полностью.

Из тени сарая выступил еще один мужчина, но на Леона он даже не смотрел. Все его внимание было сосредоточено на девушке.

— Только тронь ее и ты — труп, — прохрипел Леон.

— И что ты сделаешь? — носок туфли фраканца ткнул его под ребра.

— Убью тебя, — выдохнул сквозь стиснутые от боли зубы.

— А он забавен, этот роландец, — рассмеялся молодой человек, поправил шейный платок и спросил, обращаясь к спутнику: — Мастер, зачем он вам? Вам же нужна девчонка? Забирайте её, а с этим я сам поговорю, — и фраканец постарался попасть Леону по лицу.