Шанталь. Ход королевы

Возвращались мы в полном молчании. Напряжение, возникшее между нами, росло с каждой минутой и ощущалось почти физически. Чувствуя, что если еще хоть секунду пробуду рядом с ним, то непременно взорвусь, как только мы поравнялись со сводчатым входом в пещеру, я выпрыгнула из лодки, подняв фонтан брызг, и, несмотря на его оклики, поплыла в сторону скал, старательно работая руками и ногами. Мне необходимо было хоть ненадолго остаться наедине с собой, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Но когда, дрожа от холода в мокрой одежде, я с трудом взобралась на высокий гребень, ответ на вопросы пришел сам собой. Внизу, на другой стороне, готовился к отплытию корабль капитана Лефевра, который расхаживал по берегу рядом с гружеными шлюпками и отдавал приказы помощникам, которые те, в свою очередь, передавали матросам, сломя голову бросающимся их выполнять.

Не давая себе времени на раздумья, я понеслась вниз и успела добраться до пляжа как раз тогда, когда шлюпки начали спускать на воду.

– Капитан! Капитан Лефевр! – что есть мочи закричала я, размахивая руками в попытке привлечь его внимание, и мне это удалось. Крикнув что-то команде, он спрыгнул вниз и поспешил мне навстречу.

– Мадемуазель, вот так встреча! Вы, в таком виде… Что случилось?

– Капитан, возьмите меня с собой…

* * *

Пять месяцев прошло с тех пор, как я неожиданно исчезла с острова, не предупредив никого, в той же мокрой одежде, что была в ту минуту на мне. Но если злопыхатели во главе с хозяином борделя думали, что я сбежала, трусливо поджав хвост, спасая собственную шкуру, то все они жестоко ошибались. Я обязательно вернусь. Вернусь не слабой девчонкой, такой, как была, а матерым капитаном, способным сражаться наравне с мужчинами и который сполна расплатится с каждым, кто посмел встать у него на пути.

«Возьмите меня с собой, капитан! Юнгой, матросом… мне все равно…» – я готова была на все, лишь бы уговорить его, но, как оказалось, убеждать его особо и не понадобилось. Стоило мне только упомянуть о том, что перешла дорогу Буту, как он чуть ли не силком запихнул меня в лодку.

Таким образом я стала частью команды двухмачтовой бригантины с женским именем «Жюли», и только оставалось догадываться, кем приходилась капитану особа, в чью честь он назвал самое дорогое, что у него было, – корабль. Ну а самым дорогим, что оставалось у меня, были по-прежнему висевшая в ножнах шпага, заткнутый за пояс кортик и королевская «марка» на шее.

Поначалу команда не слишком радушно встретила на борту нового юнгу, о котором были уже достаточно наслышаны и которого в самый последний момент представил им командир, но уже довольно скоро мне удалось найти с ними общий язык и заслужить уважение. Случилось это тогда, когда через четверо суток пути наше судно столкнулось с испанской шебекой, возвращающейся к родным пенатам доверху нагруженной захваченными в море трофеями.

Как и всякий уважающий себя француз, месье Лефевр просто не мог уклониться от встречи нос к носу с давними врагами Франции – испанцами. Разгорелся нешуточный бой, в ходе которого мы полдня гонялись за более быстроходным и маневренным судном, но в конечном итоге нам удалось приблизиться к ним на такое расстояние, с которого вместо нас заговорили пушки. Сильно повредив корпус судна, мы заставили их сбавить ход и взяли на абордаж, и вот где в полной мере пригодились мои умение и сноровка. Не прячась за спинами товарищей, я бросалась в самую гущу сражения, своим примером и азартом заражая оставшихся членов экипажа, не желающих отставать от девчонки.

Добыча оказалась славной, правда, досталась достаточно высокой ценой: сражение было жестоким и кровопролитным, в ходе которого потери понесли обе стороны. Но все же мы смогли победить и радовались как дети, когда пустили ко дну объятое огнем вражеское судно.

Эта победа была первой в целой веренице последующих схваток, в которых мы приняли участие за долгие месяцы плавания туда, сами не зная куда. Лефевр что-то или кого-то искал, этим объяснялись его странные и непонятные поступки, когда он приказывал вставать на якоре возле очередного порта, но вместо того чтобы отпустить команду на берег, отправлялся туда только в сопровождении своего помощника Мориса. Возвращался он по обычаю мрачный, после чего следовал его приказ сниматься с якоря и отправляться по новому маршруту.

Не считая всех этих странностей, во все остальное время капитан Лефевр превращался в галантного кавалера и великолепного наставника, взявшегося обучать морскому делу и ведению боя такого желторотого новобранца, как я. Уступив мне свою каюту, а сам перебравшись к помощнику, он в очередной раз доказал, что заслуживает моего доверия, которое росло день ото дня.