Шантаж

Какое-то время они сидели молча, обдумывая, какая часть этой огромной суммы причитается каждому из них. А потом вдруг все одновременно вспомнили, что самый большой куш получит Тревор — сто шестьдесят семь тысяч! А им достанется лишь по сто одиннадцать тысяч. Конечно, неплохо для заключенных, но гораздо меньше того, что они могли бы получить.

— Думаю, пора обуздать чрезмерный аппетит Тревора, — нарушил тишину Спайсер. — Эта мысль посетила меня совсем недавно, и я решил, что он должен получать равную с нами долю, то есть четвертую часть общей прибыли.

— Боюсь, он не согласится с этим, — вяло возразил Ярбер.

— Согласится, — твердо заявил Спайсер. — У него не будет выбора.

— Да, это было бы справедливо, — авторитетно заметил Бич. — Мы тут работаем в поте лица, сочиняем письма, а он выполняет примитивную роль курьера и получает больше, чем каждый из нас. Я тоже за сокращение его доли.

— Прекрасно, — подвел итог Спайсер. — В четверг я сообщу ему о нашем решении.

* * *

Тревор появился после четырех часов в четверг. Он пребывал в жутком настроении. Во-первых, его мучило тяжелое похмелье, а во-вторых, сегодня ему так и не удалось прикорнуть после обеда. Собственно говоря, и обеда у него никакого не было.

Джо Рой Спайсер с первой минуты показался ему каким-то издерганным. Он передал ему кучу писем, но оставил в руке один большой конверт красного цвета.

— Мы хотим грабануть этого мужика, — сказал он, постукивая конвертом по крышке стола.

— Кто он такой? — с трудом преодолевая головную боль, спросил Тревор.

— Некий Брент из Филадельфии. Он скрывает свою фамилию, поэтому тебе придется немного поработать, чтобы выведать всю его подноготную.

— Сколько?

— Полмиллиона баксов.

Покрасневшие от похмелья глаза Тревора заметно сузились, а пересохшие губы мелко задрожали. В считанные секунды он произвел в уме необходимые расчеты, и у него даже челюсть отвисла — сто шестьдесят семь тысяч! Мечты о яхте стали быстро обретать реальные очертания.

— Ты не шутишь? — спросил он, прекрасно зная, что Спайсер вообще не способен шутить, а уж по поводу денег — тем более. У него напрочь отсутствовало чувство юмора, и к деньгам он всегда относился очень серьезно.

— Нет, мне сейчас не до шуток, — мрачно ответил тот. — К тому же мы решили урезать твою долю дохода.

— Черта с два! — мгновенно ожил Тревор, позабыв о жутком похмелье. — Договор есть договор.

— Договоры на то и существуют, чтобы их своевременно пересматривать, — возразил Спайсер. — Отныне ты будешь получать, как и каждый из нас, четвертую часть общей прибыли.

— Ни за что.

— В таком случае ты уволен.

— Ты не можешь меня уволить.

— Я уже это сделал. Неужели ты думаешь, мы не сможем найти другого адвоката? Да за такие деньги кто угодно будет отправлять и получать письма.

— Я слишком много знаю, — продолжал возражать Тревор, а потом вдруг покраснел и чуть было язык не проглотил.

— Не переоценивай свои возможности, — спокойно отреагировал Спайсер. — Не такая уж большая ты для нас ценность.

Голову Тревора пронзила настолько острая боль, что он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. И зачем он сидел до полуночи в баре Пита? Надрался так, что теперь просто нет сил отстаивать свои кровные интересы. В голове туман, да и язык с трудом ворочается в пересохшем рту. Тревор наклонился вниз и с ужасом подумал, что его сейчас стошнит. Только этого не хватало! Невероятным усилием воли он заставил себя вернуться к математическим расчетам. Насколько он понял, речь идет о разнице между ста шестьюдесятью семью тысячами долларов и ста двадцатью пятью. Откровенно говоря, последняя сумма не так мала, как ему показалось вначале. Пожалуй, не стоит рисковать из-за идиотского упрямства. Все равно такие деньги он нигде больше не заработает. А этот мерзавец все прекрасно понимает и решил додавить его.

— А что говорят по этому поводу Бич и Ярбер? — с надеждой спросил он, обреченно глядя Спайсеру в глаза. Собственно говоря, никаких сомнений у него на этот счет не было. Даже если Бич и Ярбер были против, он все равно никогда не узнает об этом.

— Разумеется, они согласны со мной, — быстро ответил Спайсер. — С какой это стати они стали бы возражать? Ведь они выполняют основную работу и уже давно недоумевают, почему ты получаешь больше нас.

— Ну ладно, ладно, — замахал руками Тревор. — Теперь я вижу, что судья поступил правильно, упрятав тебя в тюрьму.

— Послушай, мне кажется, ты слишком много пьешь.

— С чего ты взял? — выпучил глаза Тревор.

— Просто я видел много пьяниц и научился неплохо разбираться в особенностях их поведения. Так вот, ты очень похож на них.

— Премного благодарен, — сказал Тревор. — Но давай будем придерживаться одного правила: ты занимаешься своими делами, а я — своими.