Шантаж

Все рекламные ролики были довольно агрессивными, наступательными и в высшей степени продуктивными, что объяснялось прежде всего привлечением к их созданию лучших специалистов страны по политической рекламе. Недостатка в наличных средствах избирательная команда Аарона Лэйка не испытывала. Только на телевизионное освещение предварительных выборов в Аризоне и Мичигане было потрачено более десяти миллионов долларов, что побило рекорды последних десятилетий. К тому же сам Лэйк не успел еще надоесть избирателям, так как вступил в борьбу довольно поздно. Все его слова звучали искренно, свежо и без пошлости, что выгодно отличало его от других претендентов на высший пост в стране.

И все же такой напор не означал, что Аарону Лэйку гарантирована победа. Крупнейшие агентства по изучению общественного мнения единодушно предсказывали: он скорее всего победит в своем родном штате Аризона, а вот в Мичигане, вероятно, окажется на втором месте после губернатора Тэрри. Ведь Тэрри был выходцем из соседней Индианы и много времени провел в Мичигане, что дает ему возможность надеяться на поддержку избирателей.

Последующие события отчасти посрамили аналитиков и еще раз продемонстрировали быстро растущую популярность Лэйка. В своем родном штате он получил более шестидесяти процентов голосов, что, впрочем, никого не удивило. Зато удивило другое: в Мичигане Аарон Лэйк заручился поддержкой пятидесяти пяти процентов избирателей, оставив главного претендента — губернатора Тэрри — с носом, то есть с тридцатью одним процентом голосов. Остальные избиратели просто не явились в тот день на избирательные участки.

Для губернатора Тэрри это было крупнейшее поражение за всю его избирательную кампанию.

* * *

Аарон Лэйк наблюдал за подсчетом голосов на борту своего самолета, возвращавшегося в Вашингтон после выборов в Фениксе, где он проголосовал за себя самого. Когда до столицы осталось менее часа, телекомпания Си-эн-эн неожиданно прервала свои передачи и ошарашила зрителей новостью о том, что на предварительных выборах в штате Мичиган победителем оказался Аарон Лэйк. Это сообщение вызвало в команде Лэйка такой дикий восторг, что тут же откупорили несколько бутылок шампанского и отметили это событие. Лэйк тоже был вне себя от радости и даже позволил себе выпить несколько бокалов, чего обычно никогда не делал. Значит, теперь он на коне. Никому до него не удавалось добиться таких впечатляющих результатов, вступив в борьбу незадолго до ее окончания.

Еще какое-то время все сидели перед экранами телевизоров и внимательно слушали комментарии специалистов. Все аналитики восхищались победой Лэйка и предрекали ему окончательную победу в борьбе за пост президента Соединенных Штатов. Что же до губернатора Тэрри, то он был раздосадован неожиданным поражением и попытался объяснить фиаско огромными финансовыми вливаниями в избирательную кампанию соперника. Тем не менее резких выпадов в адрес Лэйка он не допустил.

Когда самолет приземлился в вашингтонском аэропорту, Лэйк прямо с трапа провел короткую пресс-конференцию для собравшихся по такому случаю репортеров, затем поспешил к стоявшему неподалеку черному лимузину, который через несколько минут доставил его в главный избирательный штаб. Там он поблагодарил многочисленных сотрудников за помощь и поддержку и почти в приказном порядке заставил всех разойтись по домам и хоть немного поспать. Сам же отправился в Джорджтаун, в свой небольшой, но весьма уютный домик на Тридцать четвертой улице.

Время близилось к полуночи. Два охранника службы безопасности вышли из машины и угрюмо пристроились за его спиной, а еще два маячили на крыльце дома перед входной дверью. Официальные власти настаивали на том, чтобы агенты службы безопасности находились и внутри дома, но Лэйк категорически отверг это предложение, и после непродолжительных препирательств его оставили в покое. Охранники могли дежурить во дворе, но не имели права входить в дом. Лэйк считал это своей личной победой, хотя мелькавшие во дворе агенты службы безопасности тоже портили ему настроение.

— Послушайте, ребята, — недовольно поморщился Лэйк, даже не удостоив их взглядом, — я не хочу, чтобы вы здесь мельтешили. Не надо болтаться у меня под окнами.