Шантаж

— Конечно, Инна, узнаю всю подноготную с того момента, как Валера еще под стол пешком ходил.

Смешно… Почему-то казалось, что такой здоровый широкоплечий мужик не мог быть маленьким. Голову вдруг прострелила одна важная мысль, как можно натравить этих шакалов друг на друга.

— Знаете, Алексей Иванович, хочу попросить вас еще об одном одолжении…

***

Неделя пролетела очень быстро. Миллион смогла достать. Только вот что я буду рассказывать, если муж заинтересуется моим счетом? Как объяснить, зачем я сняла такую большую сумму денег? Покажу какое-нибудь украшение, выдав его за новое. Сережа невнимателен к деталям… точнее ко мне… вряд ли заметит повторение. Правда, может возникнуть вполне логичный вопрос, почему я не расплатилась карточкой. Безналичные платежи куда более безопасны. И тут несложно выкрутиться, сказать, допустим, что покупала украшение у какого-нибудь частного ювелира. Или поведать Сереже душераздирающую историю о помощи ближним. Он знает, что я способна на такие жалостливые порывы, особенно если дело касается маленьких детей. Господи, как надоело врать! Это уже за гранью — прикрывать свою ложь больными детьми.

По мере приближения к этому гребаному району, к этой чертовой квартире, все внутри заполнило волнение, которое мешало нормально дышать и разумно мыслить. А еще что-то другое… Нет, этого не может быть… Просто не может быть! Нет, я сказала! Однако тело не слушалось, в нем застыло странное ожидание, внутри все вибрировало от предвкушения еще одной сексуальной атаки. Больная… Я ведь никогда не любила грубость в постели! Так что происходит со мной сейчас?! Готовая для нового насилия над собой, я, наверное, даже немного увлажнилась. Нет, не позволю больше! Подонок! Свинья! Скотина! Сволочь! Шакал! А ведь издали кажется довольно… притягательным… Уверена, не одно женское сердце ёкнуло при взгляде на него.

Как противно звучит звонок этой двери, просто разрывает барабанные перепонки… Дверь практически сразу отворилась, словно меня ждали, нетерпеливо высматривали в глазок, боясь пропустить мое появление. Все же Довженко симпатичный мужик. Большой такой, сильный. Мужчинам не только шрамы идут, не только небритость к лицу, их даже легкая седина у висков украшает. Серые глаза просто прожигали расплавленной сталью. Красивый слизняк!

Открыл широко дверь — галантный приглашающий жест. Скривила губы в презрительной усмешке. Пусть знает — я его презираю! Презираю таких низких, мелких шантажистов! Прези… Мужские пальцы неожиданно оказались в волосах, твёрдые губы накрыли мои губы. А я не успела их сжать и, конечно, не смогла сдержать стона. Даже не думала, что так сексуально заряжена. Пытаясь оттолкнуть Довженко, хотя бы чуточку дистанцироваться, уперлась ладонями в широкие плечи.

— Не рыпайся, тварь!

Тварью меня ещё никто никогда не называл… Однако, несмотря на грубые слова, несмотря на руку в волосах, жестко фиксирующую голову, губы нежно и мягко приникли к моим, легонько посасывая, не давая их сжать, мужской язык неторопливо прошелся по зубам. А потом меня так же неожиданно и резко отпустили. Отпустили, когда в легких закончился кислород, а ноги стали ватными, когда тело, прошиваемое непонятными импульсами, стало мелко подрагивать. Только бы не сползти к его ногам безвольной тряпичной куклой… Попыталась сфокусировать свой взгляд, стараясь показать, как же я его презираю. Даже несмотря на этот чувственный поцелуй презираю! Мелкий шантажист и слизняк!

— Раздевайся! — спокойно, буднично произнес мужской голос.

Подонок! Расстегнула шубку. Валера по-джентельменски помог мне ее снять и неторопливо определил на вешалку. Шубку отдала, а вот сумочку с собой прихватила. Хорошо, что Довженко не обратил на нее внимания. Пришло время поговорить серьезно.

В молчании прошли в единственную комнату квартиры. Диван был приглашающе разложен и застелен кристально белым бельем. Внизу живота случился жаркий толчок. Нет! Я ничего не чувствую. Нельзя! Нет! Это ненормально! Мне никогда не нравилась грубость в постели, я всегда была против насилия!

Мужские руки легли на мои плечи, горячий воздух обжег легкие.

— Когда я говорил, раздевайся, имел в виду полностью, — прошептал Валера противным… сексуальным шепотом мне на ухо. — Ирина, сними с себя всю одежду, даже трусики, особенно трусики.

Вспыхнула. Как же унизительно…

Соберись! Нельзя позволять вытирать о себя ноги… Хватит быть жертвой в руках шакалов! Надо самой диктовать условия!

— Валерий Константинович, — голос был сдавленным и скрипучим, — я согласна заплатить этот миллион, но давайте обойдемся без пошлости, как в прошлый раз. Наверное, видео дало вам неверное представление о моей доступности.

На полных мужских губах появилась усмешка.

— Это не совсем так, — несмотря на дрожащий голос, пыталась диктовать условия я.

И снова послышалось ироничное хмыканье. Скотина!

— С Мишкой было временное помутнение рассудка…