Шантаж

«Обнажённая смерть гонялась за попаданцем по двору. Вприсядку». Сплошной сюр! Нет, бывало и раньше, что за мной женщины бегали. Даже и голые. И насчёт крика «Убью!»… — тоже неоднократно. Но чтобы они при этом припрыгивали как ансамбль казачий песни и пляски… и рычали под самца взбешённой гориллы… А она ничего… «Смертушка моя». Когда скачет козликом и это всё её подпрыгивает и колышется…

— У-тю-тю, баба Мара! Что ж ты за смерть такая, что мальчонку-мальчишечку догнать не можешь.

«Поймай меня, поймай.
И подержаться — дай…»

Опа! Не догонишь, не догонишь. Устала, бедненькая? Что ж ты, красавица, оплыла да растолстела? Привыкла стариков скрадывать? Давай с тобой попрыгаем, попрыгаем. Давай с тобой побегаем, побегаем. Ну отдышись, остынь маленько. Ты не первая смерть, которая за мной гоняется, но такую… увальню — первый раз вижу. Не-мне-не-мне-не.

Это я её язык показываю и дразнюсь. Понимаю, что глупо. Но, после всех моих в «Святой Руси»… хеппинсов… Когда настоящая, моя смерть, то в глаза смотрела, то за спиной стояла — показать в реале смерти язык… ну такой кайф! За все мои страхи, тревоги, непонятки…

— Ня-мня-ня-п-р-р-р-у.

Ох, так бы и дразнился, так бы и любовался. Моя смерть на меня скалится, а поймать — не может. Мечта! Радости… ну, просто полные штаны. Как дитё малое, несмышлёное. Эйфория от неудачной персонализации противника. Детство, конечно. Мальчишество. Но вволюшку подразнить смерть… Однако, надо и дело делать.

— Сухан! Ко мне!

Одновременное появление на арене зомби и хозяйкиного пёсика сохранило численное равновесие сторон, но изменило тактику участников. Каждый смог выбрать себе противника по душе. Точнее — по весу.

Пёс рычал, кидался на меня, но трусил. В конце концов, я загнал его на мостки. С другой стороны этого островка «девы озера» был проход в ельнике, тоже такой песчаный пятачок, выводивший к небольшому пространству чистой воды с мостками. Постирушку она, наверное, тут устраивает. Пёсик по-изображал готовность к бою, покидал лапами песок в стороны, но, получив палкой по носу, признал моё явное преимущество и пошёл искать свой угол ринга: свалился в воду и поплыл на другую сторону к видневшимся там болотным кочкам. А я удовлетворённо потопал назад, к месту основного сражения. Криков и женского рычания не слышно, значит, Сухан её уже побил и увязал. «Ура! Мы победили! Смелые и могучие попадун с зомбякой победили саму смерть!».

Отнюдь.

Одного Сухана она одолела. Такой… схоластически-теологической бой: воплощение славянской богини смерти сражается с мёртвым слугой повелителя подземного мира. Смерть побеждает всё. Если только ей не мешает лысая мартышка в моём лице.

Чем-то эти танцы напоминали знаменитый бой Мохаммеда Али против Иноки — Мара кувыркалась на спине, пытаясь подтащить Сухана за жердь поближе, достать Сухана за ноги или вырвать у него еловину. Зомби не соглашался.

Но Мара исхитрилась-таки поймать эту оглоблю. Сухан — не отдал. Он же зомби, сам не соображает, что захваченное противником оружие надо бросать, а я его такому приёму не учил. И эта… «дама» сумела завалить его на землю! Теперь они возились на травке, Мара пыталась добраться до горла моего мертвяка и сделать его ещё мертвее. И она пересиливала! Никогда бы не подумал, что искалеченная женщина может оказаться сильнее зомбанутого гридня. Хотя если подумать… При искалеченных ногах у неё должна была резко возрасти нагрузка на другие мышцы. Постоянная тренировка обеспечила соответствующие бицепсы с трицепсами. Мда… армреслинг — занятие для безногих. А лучшие скрипачи — слепые?

" — Чем вы обычно гладите тонкое женское бельё?

— Тонкое женское бельё я обычно глажу рукой».

В «Святой Руси»» женского белья нет. Даже у воплощения божественных сущностей. Ни тонкого, ни толстого. Поэтому в выборе гладильного аппарата — никаких ограничений. Можно — и дрыном берёзовым. Бить женщину — преступление. Это — стыдно. За одним исключением: если по необходимости, то — можно. Глядя как она добирается до горла Сухана, я ощутил ну очень острую необходимость. И погладил Мару по ножке своим берёзовым дрыном. От всей души. Прямо по переломанной лодыжке. Результат… в акустике — шумно, а вот в моторике не сработало — Сухана не отпускает. Как же меня-то тогда Саввушка по ножкам моим оглаживал?

Я воспроизвёл. Раз шесть. По разным местам. К концу она уже просто каталась на спине от боли.

Наконец, я остановился и отдышался, Сухан заново, уже троекратно: за кисти, локти и ноги, увязал бешеную бабу. И пошёл за мной — надо тут одну штуку посмотреть. Трусливый пёсик надоумил.

Посудите сами: два песчаных пятачка с разных сторон острова, под одним какая-то ловушка. Значит, слой песка тонкий, насыпной. Пёсик, изображая ярость, раскидывал песок лапами. Вот я и увидел — и на втором пяточке тоже слой песка тонкий. Но если на входе — ловушка для гостей, то зачем ловушка на входе в прачечную? Или это не ловушка?