Шанти

– Мне придется выйти. Ты останешься тут – закройся, заряди арбалет… дальше по обстоятельствам. Сейчас поем как следует и пойду наставлять их на путь истинный. Мне нужно немного передохнуть. Их слишком много.

– Ты вернешься? – Голос Беаты дрогнул.

– Вернусь. Ты же знаешь, я всегда возвращаюсь!

Андрей насыщался, как зверь пожирая все, что было на тарелках, – копченое мясо, лепешки, твердый соленый сыр, запил красным вином, разбавленным водой, и закончил есть, когда почувствовал – все, желудок полон. Потом минут десять сидел, закрыв глаза и ощущая блаженное приближение сытости. Только приближение – чтобы на самом деле быть сытым, ему нужно по крайней мере неделю не заниматься физическими упражнениями на пределе возможностей, валяться на спине и вставать, только чтобы поесть и чтобы… в общем – отдыхать.

Он с усмешкой подумал, что не зря оборотни во всех легендах и сказаниях предстают ненасытными, вечно голодными тварями – пожалуй, будешь вечно голодным, когда твой обмен веществ даже в нормальном, небоевом состоянии ускорен в несколько раз по сравнению с обычным, человеческим. А уж про боевой и говорить нечего – это все равно как истребитель, постоянно работающий на форсаже. За все нужно платить – за ускоренную регенерацию, за повышенную силу и скорость. Расходом «горючего».

Андрей через силу еще немного поел, попил и с трудом заставил себя встать – идти на палубу, где его ожидали сотни клинков, стрелы и кинжалы, очень не хотелось. Хотелось забиться куда-нибудь в тихое теплое место и заснуть дня на три…

Андрей выбрал в «арсенале» один из мечей, взял в правую руку, а в левую свой старый меч. Подошел к двери и кивнул Беате:

– Сейчас открываешь засовы, распахиваешь дверь – рывком, быстро! Потом захлопываешь и запираешься. Все понятно? Только постарайся сделать это стремительно – как бы стрелу не пустили. И еще: когда будут открывать – стой за дверью, прикрывайся ею, по той же причине. Ну что же, начали!

Беата осторожно освободила засовы, встала сбоку, держа дверную ручку обеими руками, и, когда Андрей кивнул, со всей мочи дернула дверь на себя. От отчаяния и страха у девушки будто прибавилось сил, и тяжелая дверь распахнулась, как если бы была сделана из фанеры.

Андрей рыбкой нырнул в дверной проем, упал на палубу, перекатился – и вовремя: пара стрел влетела в дверь на уровне живота, и еще несколько вонзились в палубу. Но только тогда, когда он был уже на ногах. Все, что заметили стрелявшие, – смазанную тень, выскочившую из каюты капитана. Дальше все было как обычно – Андрей помчался по палубе, на ходу срубая всех, кто стоял с оружием наготове. Он не разбирал, кто это был, матросы или солдаты. Поднял меч – умри! Здесь главенствовал закон выживания, не до раздумий. Не успеет убить – умрет сам, и умрет Беата.

В отличие от первого боестолкновения, когда его прижали к двери каюты плотной толпой, сейчас бойцы распределились по палубе, часть стояли с луками, готовые к вылазке противника, часть ожидали с клинками в руках – прятались за мачтами, за бочками с непонятным содержимым, за пирамидами камней для камнеметалок и бухтами канатов. Теперь уже они совершили ошибку, не лишив Андрея свободы перемещения. Поодиночке или группами в два-три человека бойцы были ему нестрашны.

Уклон, нырок, удар, укол – и трупы ложатся на палубу, как трава под косой косаря. Вдоль борта, на надстройку – те, кто стрелял в него при выходе из каюты, полегли все. Он не ведал жалости.

Рулевого трогать не стал – оружия у того не было, да и как плыть без рулевого? Офицеров-моряков видно не было, похоже, они предоставили заниматься укрощением перевертыша группе захвата.

Между «настоящими» моряками и «пехотой» всегда была некая напряженность. Морские волки презирали сухопутных крыс, вторые считали первых беспомощными, слабыми бойцами – и так было во всех мирах. Этот мир – не исключение. Возможно, именно поэтому капитан полностью отстранился от участия в решении проблемы. В любом случае на палубе его не было.

Минут через пятнадцать на палубе не осталось ни одного человека с оружием в руках – все были или убиты, или тяжело ранены, при смерти. Андрей старался бить наверняка, но от случайностей никто не застрахован – были и раненые.

Выйдя из боевого режима, осмотрелся – на палубе ему никто не угрожал.

На палубе – да. С досадой и отчаянием Андрей заметил в пределах видимости не менее десятка судов с узкими, хищными корпусами. Они шли по ветру прямо к «Морскому зверю». Кто это был, пираты или посланцы главы, Андрей не знал и узнавать не собирался. Достаточно того, что эти суда неумолимо приближались, и если от них не уйти… в общем, столько народу он убить не сможет. Просто умрет от перенапряжения, сожжет себя.