Шанти

Андрус держал в руках упругое, горячее тело девушки и не мог думать больше ни о чем, кроме как о ней. Он сбивался с шага, отчаянно фальшивил, едва не наступая Беате на ноги, и силился выбросить из головы ее упругую грудь, прижавшуюся к его груди, ее бедра, которых он ненароком касался, ее… В общем, все тело Беаты было желанно до такой степени, что хотелось выть или скрипеть зубами. Нет, он не мог себе позволить такую вольность:

– Хватит. Все, на сегодня хватит. Разреши, я побуду в одиночестве. Слегка помечтаю, как ты говоришь…

– Мечтай… а что, со мной мечтать нельзя? – обиженно шмыгнула носом Беата. – Обязательно прогнать меня, как какую-то дворовую собачку? Ну и сиди тут как пень! Старый, замшелый, полуседой пень! С кривой рожей притом!

Девушка громко хлопнула дверью, едва не сбив с полочки кружку, в которой Андрус обычно держал колодезную воду – ночью попить. Последние дни ему постоянно хотелось пить – видимо, обезвоженный организм срочно восстанавливал запасы жидкости.

Андрус закрыл дверь на задвижку и, усевшись на кровать, постарался успокоить бьющееся, как птица в клетке, сердце. Обдумав минут десять ситуацию, Андрус пришел к печальному выводу – или он уйдет из этого дома прямо сейчас, как есть, не задумываясь о последствиях, или в конце концов окажется в постели со своенравной, прекрасной и желанной Беатой. Чтобы ее отец потом свернул ему башку. Может, и не свернет, конечно, но неприятностей и переживаний будет куча. Оно ему надо? Ну да, хочется женщину, так, может, лучше найти где-то на стороне и не портить жизнь ни себе, ни девчонке?

Чтобы отвлечься от грустных размышлений, Андрус снова занялся упражнениями. Вначале он долго сидел, представляя себя водой, норовящей вытечь через трещину в кувшине, расслаблялся, растекался, распускал все мышцы, чтобы через некоторое время, отдохнув и собравшись воедино, обрести энергию и силу.

Бодрый как никогда, избавившийся от навязчивых мыслей о своенравной девчонке, Андрус снова начал знакомые движения, разминая, напрягая мышцы и связки. Теперь у него получалось довольно четко – в первые дни занятий он иногда ошибался, из-за слабости, а возможно, из-за нарушенной координации всего тела. Откуда-то он знал, что удары по голове, да такой силы, никогда не проходят даром. Подобные раны лечатся месяцами, но бывали случаи, когда человек с такими повреждениями мозга навсегда оставался больным, даже идиотом.

Ничего идиотического в себе Андрус не видел – кроме отказа от прекрасной девушки, – так что очередной комплекс упражнений он отработал четко и уверенно. Правда, вспотел, да так, что рубаха прилипла к спине. Слаб. Когда войдет в силу, ни одной капельки пота не ляжет на лоб: тренированный человек от таких упражнений даже бы не запыхался, по крайней мере так считал Андрус. Впрочем, он мог и ошибаться, ведь не помнил ничего, а как можно утверждать то, о чем ты не знаешь достоверно?

Закончив, пошел во двор, к огромной сосне, возле которой был вырыт колодец.

Уже смеркалось, на темно-синем, почти черном небе выступили звезды, яркие, как фонари. Андрус стянул с себя пропотевшую рубаху, повесил ее на скамеечку возле колодца, спустил вниз деревянное ведро и медленно вытянул его наверх, полное ледяной воды. Затем снял штаны и вылил на себя обжигающе холодную воду, фыркнув и заурчав от наслаждения. Потер себя намыленной мочалкой, обдал остатками воды. Снова спустил ведро в колодец, набрал и вылил воду в деревянное корыто у сосны. Бросил в корыто рубаху, портки, намылил кусочком мыла, валяющимся на пеньке, и начал полоскать, выбивая грязь и пот. Через пять минут, удовлетворившись результатом, выжал одежду, встряхнул в ночном воздухе, разогнав брызгами толпу комаров, пытавшихся нацелиться на худую спину.

– Ой! Осторожнее!

Андрус оглянулся и увидел Беату, утирающую с лица брызги.

– Как ты можешь купаться такой ледяной водой? Неужели не холодно?

Андрус потянулся за сухими штанами, захваченными из комнаты, не глядя на девушку натянул их на себя, потом вылил из корыта грязную воду, перевернув колоду набок. Поставил ее на место и, подойдя к веревке, протянутой от сосны до забора, развесил мокрую одежду, прищемив прищепками.

– Ты так и будешь молчать? – Беата сделала несколько шагов вперед и неожиданно обхватила Андруса руками сзади, прижавшись к его спине грудью и щекой. – Ну прости, прости… я не хотела тебя обидеть! Это ты меня обижаешь! Ну почему ты такой холодный?

– Потому, что в колодце очень холодная вода, – усмехнулся мужчина, мягко размыкая руки Беаты. Чувствовать прижавшееся к тебе горячее тело девушки, едва прикрытое ночной рубашкой, было очень приятно, но…

– Я не о том! – сердито буркнула девушка. – Ты как из железа! Твердый, холодный! Я ведь люблю тебя! Почему ты этого не видишь?! Почему не откликаешься на мою любовь?!

– Комары не дают, – усмехнулся Андрус, прихлопнув очередного супостата, погрузившего жало в его грудь. – Ты выбрала не то время и не то место для объяснений.

– Хорошо, – легко согласилась девушка, – тогда пошли к тебе в комнату, там поговорим.