Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года

Начиная с 26 июня немцы стремились сомкнуть внешнее кольцо окружения вокруг Минска. В этот день 39-й моторизованный корпус 3-й танковой группы вышел к Минскому укрепрайону. Головная 7-я танковая дивизия генерал-майора Функа по шоссейной дороге от Молодечно быстро продвинулась вперед, свободно прошла через не занятую советскими войсками брешь в линии укреплений и почти без боя вышла к автостраде на Борисов северо-восточнее Минска. Попытки дивизии с ходу форсировать Березину под Борисовом и образовать там плацдарм были отражены.

Задачу на подготовку обороны Минского УРа начальник штаба Западного фронта генерал В.Е. Климовских поставил вечером 24 июня командиру 44-го стрелкового корпуса комдиву В.А. Юшкевичу. К вечеру следующего дня 64-я и 108-я дивизии этого корпуса заняли рубежи на западных подступах к городу. С севера столицу республики прикрывали 100-я и 161-я дивизии 2-го стрелкового корпуса генерал-майора А.Н. Ермакова. Стремясь занять весь укрепрайон, советские войска готовились к обороне на широком фронте. Например, 64-я стрелковая дивизия, имевшая 102 орудия, растянулась на 52-км фронте, построив боевой порядок в один эшелон. Несмотря на это, многие оборонительные сооружения вследствие недостатка сил не были вообще заняты войсками.

Но ведь и противник штурмовал Минск силами одной танковой дивизии!

Задачу обороняться в стыке между Минским и Слуцким укрепрайонами получил 20-й мехкорпус генерала А.Г. Никитина в составе 26-й, 38-й танковых и 210-й механизированной дивизий. Корпус был слабо укомплектован материальной частью и имел 94 танка, являясь, по сути, стрелковым соединением.

В первой половине дня 26 июня 20-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Штумпфа прорвалась через Минский УР в полосе 64-й стрелковой дивизии. На следующий день 161-я и 100-я дивизии были брошены в контратаку для разгрома прорвавшихся немецких частей. Сражение приняло ожесточенный характер. В этих боях командир 100-й стрелковой дивизии И.Н. Руссиянов, у которого не было артиллерии, по опыту войны в Испании одним из первых применил в качестве противотанкового оружия бутылки с бензином. По его приказу с Минского стеклозавода было вывезено 12 грузовиков стеклотары, несколько тонн горючего и в спешном порядке организованы команды «бутылочников». Импровизированные «стеклянные гранаты» позволяли хоть как-то противостоять немецким танкам.

«20-я танковая дивизия 27 июня была вынуждена с тяжелыми боями прорываться через линию укреплений на шоссейной дороге», – пишет Гот. 12-я танковая дивизия генерал-майора Харпе в это время пыталась пробиться к Минску через Воложин, неся при этом значительные потери. В 17 часов 28 июня войска Штумпфа ворвались в Минск.

Положение оборонявшихся еще более ухудшилось в связи с прорывом к Минску с юго-востока в этот же день передовых частей 47-го мотокорпуса группы Гудериана. В борьбу с ними вступил 20-й механизированный корпус генерала Никитина. Оборону, конечно же, вели методом контратак. 26-я танковая дивизия этого корпуса, под командованием генерала В.Т. Обухова, несколько затормозила вражеское продвижение. В этих боях полностью был уничтожен передовой батальон дивизии фон Арнима и полностью потеряны все свои танки. Как докладывал генерал Ермаков, «начиная с 27 по 30 июня на фронте в районе Минска ни одного раза не появилась наша авиация; при этих условиях авиация противника орудует безнаказанно». Это неудивительно, поскольку в составе фронта осталось только 150 самолетов, из них 52 истребителя. Удивительно другое, что «при этих условиях» советские генералы продолжают бросать в самоубийственные атаки свои танки и позволяют немецкой авиации безнаказанно по ним «орудовать».

К исходу 28 июня войска 2-го стрелкового корпуса отходили в район восточнее Минска, а на следующий день ударные группировки 3-й и 2-й танковых групп соединились восточнее столицы Белоруссии, массы советских войск оказались окруженными в Налибокской пуще. Всего в котлах оказались 26 дивизий 3, 10 и 13-й армий.

Именно в этот день Сталин заявил членам Политбюро: «Ленин нам оставил пролетарское Советское государство, а мы его просрали» – и впал в депрессию. Правда, советскому народу 29 июня довели, что:

«На направлении усилиями наших наземных войск и авиации дальнейшее продвижение прорвавшихся мотомехчастей противника остановлено. Отрезанные нашими войсками от своих баз и пехоты, мотомехчасти противника, находясь под непрерывным огнем нашей авиации, поставлены в исключительно тяжелое положение».

Об успешных боях на минском направлении Советское Информбюро сообщало вплоть до 2 июля, затем плавно перешло к событиям на борисовском направлении. О сдаче Минска так и не было сказано ни слова.

Остатки 13-й армии и 20-го мехкорпуса 30 июня развернулись на рубеже Борисов – Смолевичи – река Птичь.