Шараф-наме. Том I

С другой стороны, стараясь привлечь к себе на службу курдские племена, шахское правительство давало их главам всевозможные пожалования (в том числе и земельные). В 1552-53 г. курдскому племени сийах-мансур, при условии поставки им в шахское войско трех тысяч воинов, были переданы округа Султанийе, Зенджан и Абхар.

Насколько независимо вели себя главы этих племен, официально считавшиеся держателями временных пожалований и шахскими вассалами, можно видеть на примере дальнейшей судьбы племени сийах-мансур. Два-три года спустя, по словам Шараф-хана, эмир племени сийах-мансур Даулат-Йар-хан “стал допускать действия, идущие вразрез с волей государя”, а после начала ирано-турецкой войны 1578—1588 гг. совсем отложился от Ирана и принялся за строительство крепостей в округах Карасф и Ангуран. Попытка шаха Мухаммеда (1578—1587) привести его в повиновение закончилась полным разгромом кызылбашских отрядов и захватом знамен и литавр семи кызылбашских эмиров[153]. Расправиться с непокорным эмиром удалось только шаху 'Аббасу, который захватил его в плен и казнил.

Старания иранских шахов Тахмасба и Мухаммада установить реальную власть над курдскими племенами мукри, бера-дост, махмуди, думбули, сийах-мансур кончились неудачей. Весьма показателен в этом отношении пример с племенем махмуди. В ответ на назначение шахом Тахмасбом угодного ему эмира махмуди люди этого племени убили шахского ставленника и поставили эмиром некоего Хан Мухаммада. Последний по приказу шаха был посажен в тюрьму, а земли племени махмуди переданы думбулийцам. После скорого освобождения из тюрьмы Хан Мухаммад решил засвидетельствовать покорность султану Сулайману. Едва прослышав о его намерениях, шах Тахмасб направил ему грамоту на владение землями племени махмуди. Так, из опасения окончательной утраты влияния на племя махмуди шаху Тахмасбу пришлось удовольствоваться внешним признанием его власти.

В Шараф-наме немало любопытнейших примеров ирано-турецкого соперничества в Курдистане, выражавшегося (в свободные от военных действий между этими странами времена) в постоянном натравливании курдских феодалов друг на друга, в разжигании междоусобиц. Например, до завоевания Багдада султаном Сулайманом в княжестве Бабан, которое к началу XVI в. достигло больших размеров и могущества, власть местных курдских династов оставалась весьма прочной. После смерти правителя Бабана Пир Будака, при котором предпринимались походы на курдское племя зарза, Арделан, Соран и даже на владения самого шаха Ирана[154], началась борьба за власть. Султан Сулайман всеми мерами старался обострить вражду, санкционируя передачу управления Бабаном то одному, то другому претенденту, то обоим одновременно[155]. Под предлогом защиты прав третьего, “законного”, наследника трижды посылал на Бабан войска и шах Тахмасб. После третьего неудачного похода последний претендент и два его брата были брошены по приказу шаха в тюрьму. Все это чрезвычайно выразительно характеризует корыстную направленность политики Ирана и Турции в отношении курдов.

В 1578 г. снова начинается ирано-турецкая война за обладание областями Закавказья. Опять курды используются обеими сторонами в качестве военной силы. Именно курдские ополчения стояли в авангарде султанских войск[156] в закончившейся поражением османов битве при Чилдыре 9 августа 1578 г. В числе погибших Шараф-хан упоминает поэта, автора дивана стихов на курдском языке, эмира племени зраки, Йа'куб-бека, эмира Терджила Хайдар-бека, сына правителя Хаккари Байазид-бека, правителя Джезире эмира Мухаммада, правителя Хазо Сару-хан-бека, эмира Мухаммада Финики, Гулаби-бека, сына правителя Сакмана Пир Хусайн-бека.

Описание больших потерь, понесенных курдским народом в нескончаемых ирано-турецких войнах XVI в., приводит на память страстные слова величайшего курдского поэта средневековья Ахмада Хани: “Меня удивляет судьба, уготованная богом курдам... Турки и персы окружены стенами курдов... Всякий раз, когда арабы и турки приходят в движение, именно курды утопают в крови...”[157].

Постоянные ирано-турецкие войны за обладание Азербайджаном, Арменией и Курдистаном, военные походы и нашествия, феодальная раздробленность, усугубляемая политикой иранского и турецкого правительств, распри феодалов с их обязательными грабежами и контрибуциями не могли не сказаться самым пагубным образом на состоянии экономики и производительных сил этих областей. Большая часть населения оказалась истребленной, многие города и крепости исчезли с лица земли.