Шардик

Будто по приказу, Кельдерек тотчас же двинулся вниз по мокрым каменным уступам, шагая уверенно, как по ровной земле. Барон резко окликнул его, и он остановился возле одинокого ползучего куста, улыбаясь двоим наверху, как товарищам по какой-то занимательной детской игре. Когда жрица и барон стали осторожно спускаться за ним следом, охотник услышал разговор между ними.

— Он без царя в голове — убогий умом, мне сказали. Не ровен час, упадет или даже нарочно бросится вниз, — промолвил Бель-ка-Тразет.

— Нет, здесь ему ничего не грозит, барон, — возразила женщина. — И раз вы привезли его сюда, вы наверняка знаете почему.

— Понятия не имею, — последовал короткий ответ.

— Не надо его удерживать, — сказала жрица. — Говорят, здесь, на Ступенях, ноги должны слушаться сердца.

При этих словах Кельдерек повернулся и ловко запрыгал с уступа на уступ. Опасный спуск казался забавой, приятно будоражащей кровь, как ныряние в глубокую воду. Смутное пятно бухты внизу разрасталось, обретая отчетливость очертаний, и теперь уже ясно различался трепетный огонек костра на берегу. Дуги террас постепенно укорачивались, и последние ступени были лишь немногим шире проезжей лесной дороги. Спустившись к подножию горы, Кельдерек огляделся по сторонам в ночной мгле. Тут и впрямь как на дне колодца, подумал он, разве только воздух теплый да камень под ногами теперь сухой. Он напряг слух, но никаких шагов выше на склоне не услышал и немного погодя пошел в ту сторону, где горел костер и тихо плескала вода.

Берег здесь был необычный — выложенный такими же каменными плитами, как террасы на склоне, и обустроенный наподобие сада. На незамощенных участках росли декоративные кустарники, фруктовые деревья и цветы. Кельдерек подошел к зеленой беседке из тендриона и почуял запах зрелых плодов, скрытых в листве. Он сорвал один, снял с него тонкую кожуру и съел на ходу.

Перебравшись через низкую ограду, охотник оказался на краю ручья не больше шести-семи шагов в ширину. В почти недвижной воде у самых его ног густо цвели кувшинки и стрелолисты, но срединный поток катился плавно и быстро, — по всей вероятности, здесь снова собирался в русло ручей, стекавший по Ступеням. Кельдерек перешел через узкий пешеходный мостик и увидел круглую площадку, выложенную темными и светлыми плитами в шахматном порядке. В самом центре лежал плоский валун, на котором был вырезан символ, похожий на звезду.

Усталость и страх вновь навалились на охотника. Берег и костер неосознанно представлялись ему концом ночного путешествия. Чем именно оно закончится, Кельдерек не знал, но ведь где горит костер, там всегда рассчитываешь найти людей — и все остальное. Он поступил глупо и непочтительно, поддавшись побуждению сбежать со склона горы первым. Жрица не говорила ему идти сюда; возможно, она направлялась совсем в другое место. И вот теперь он стоит в пустынном саду, залитом звездным светом, наедине со своей болью в плече. Кельдерек подумал, не воротиться ли обратно, но почти сразу отказался от этого намерения. Наверное, они все-таки сейчас подойдут. Дохромав до камня, охотник уселся на него, подпер рукой голову и закрыл глаза.

Скоро он погрузился в беспокойную, слегка лихорадочную дремоту, и в уме у него стали проплывать события сегодняшнего длинного дня, все перепутанные и искаженные. Кельдереку привиделось, будто он опять сидит съежившись в челне и прислушивается к плеску воды во мраке. Только высадился он не на берег острова, а на причал к шендрону и снова отказался рассказывать, что видел. Шендрон рассвирепел, рывком швырнул его на колени и угрожал выколоть глаз раскаленным кинжалом, а потом складки длинного мехового плаща задрожали, пошли рябью и превратились в косматую шкуру громадного зверя, темного и волнообразно колышущегося, как кипарис на легком ветру.

— Клянусь Медведем! — прошипел барон. — У тебя не осталось выбора!

— Я буду говорить только с тугиндой! — выкрикнул вслух охотник и тотчас же вскочил на ноги, с открытыми глазами.

Перед ним стояла женщина лет сорока пяти, с грубоватыми чертами лица, одетая как служанка или крестьянка — в домотканое платье с рукавом по локоть. В руке она держала деревянный половник. Ее обыденный, домашний вид приободрил Кельдерека. По крайней мере, на этом волшебном острове готовят пищу, и занимается стряпней простая деревенская баба. Может, она даже покормит его.

— Крендо, — произнесла женщина разговорное ортельгийское приветствие. (Я тебя вижу.)

— Крендо, — откликнулся охотник.

— Ты спустился по Ступеням?

— Да.

— Один?

— Жрица и верховный барон идут следом… надеюсь. — Спохватившись, Кельдерек поднес ко лбу ладонь. — Прошу прощения. Я устал, и у меня болит плечо.

— Сядь! — велела женщина, и он подчинился.

— Зачем ты здесь, на Квизо?

— Этого я не могу сказать. У меня сообщение… сообщение для тугинды. Я буду говорить только с ней.

— Ты сам? А не твой верховный барон?

— Да. Я должен самолично рассказать тугинде чрезвычайно важную новость. — Потом, во избежание дальнейших расспросов, Кельдерек полюбопытствовал: — Что за камень такой?