Шарфик. Мой призрачный хранитель (СИ)

Луна, внимательно выслушав Гермиону, сказала, что да, бывают такие призраки-хранители. Если обычные призраки привязаны к месту своей гибели и не могут покидать его, то душа призрака-хранителя в результате проведенного ритуала оказывается привязанной к материальному носителю — некоей вещи, значимой как для живого мага, проводящего ритуал, так и для мертвого мага, призванного стать хранителем. По мере того, как выясняются все подробности появления и поведения загадочного шарфика, Луна становится все более серьезной, а Гермиона — все более мрачной. Значит, ей не показалось. Значит, и кровь, и слезы, и снова кровь были задействованы в ритуале? Ритуале вызова призрака-хранителя? Который был ей вовсе не нужен? Ведь не нужен же?!

Гермиона плачет. Зачем это? Зачем это все? За что это все?

Луна, доставая взглядом своих прозрачных голубых глаз до самого дна души, цепляя там что-то, переворачивая и — успокаивая, говорит певучим, нежным голосом о незримых связях, магии чисел, о датах, о душах и о судьбе…

При упоминании магии дат и чисел у Гермионы высыхают слезы. Исследовательский азарт заставляет ее тут же выписать на пергамент все даты ее несчастных случаев и чудесных спасений. Взглянув на список, Луна качает головой. Да и Гермиона не зря ходила на Нумерологию…

— Смотри, ритуал был в Самайн… — говорит Луна. — Сильная дата, день поминовения мертвых.

— Да… А случай с зельем — это… Остара? Как раз перед весенними каникулами?

— Получается, что так, — кивает Луна.

Гермиона не произносит этого вслух, и Луна тоже, но дата, когда Рон слетел с катушек — это Йоль…

— А случай с машиной? Начало августа…

— Лугнасад.

— Да что же это за чертовщина такая?! — взрывается Гермиона.

Луна молча наливает ей чаю.

— И что мне теперь делать? Прятаться в подвале всю жизнь?

— Просто помнить про древние праздники, полагаю. Завтра, например, Имболк…

— Час от часу не легче, — Гермионе кажется, что весь мир ополчился против нее.

— Останься у нас на пару дней. Уверена, ничего плохого не случится, — предлагает Луна. Гермиона соглашается. Ей страшно одной.

Луна и мистер Лавгуд, оказывается, проводят в колдовские праздники особые ритуалы, на первый взгляд забавные, нелепые, но поучаствовав в ритуале, посвященном приближению весны, Гермиона впервые за долгое время чувствует покой и умиротворение в душе. «Второе февраля — День Сурка», — вспоминает Гермиона фильм, который смотрела в кинотеатре с родителями во время каникул после третьего курса Хогвартса, и в очередной раз удивляется совпадениям в традициях магических и маггловских.

Следующий потенциально опасный для нее праздник, Остара, что приходится на день весеннего равноденствия, Гермиона проводит с Лавгудами. И снова ничего плохого не происходит. Лишь мир и покой. И в оставшиеся весенние, летние, осенние важные даты вновь Гермиона в гостях в странном доме, у странных, на первый взгляд, волшебников, принимает участие в странных ритуалах. И — присматривается к действиям мистера Лавгуда и Луны внимательнее, чем могла бы вообразить еще два-три года назад… И слова Лита и Мабон, и другие больше не кажутся только буквами, но обретают реальные очертания и смысл.

***

Перед Рождеством двухтысячного года, Луна с отцом уехали куда-то в Индию. Гермиона готовилась провести праздник в одиночестве. Она украсила дом, чтобы хоть что-то было как раньше. Провести Рождество с родителями было бы хорошей, но неосуществимой идеей — международный портал стоил неприлично дорого. Поговорив с мамой и папой по телефону, что тоже было недешево, все-таки Австралия — не Шотландия, Гермиона решила проникнуться духом Рождества и присоединиться к празднествам в центре Лондона.

И. Надо же было такому случиться. Некий гражданин спьяну решил, что наилучшим способом отметить Рождество будет отправить к праотцам пару-тройку человек, и, вооружившись кухонным ножом, отправился на охоту прямо в шумную веселую толпу.

Гермиону вновь спасло только чудо.

Вновь мелькнул перед глазами блик, вновь неведомая сила отшвырнула ее от места неминуемой гибели.

Вновь в руках оказался шарфик. А ведь она специально выложила его из сумочки перед выходом из дома!

Луна, узнав о происшествии, предлагает Гермионе поговорить с призраком.

Гермиона боится. Этот страх иррациональный, глубинный, это как будто потрогать руками свое сердце, стоит сделать что-то не так, и случится самое ужасное, ужасное… О чем ей говорить с этим призраком?! О том, что он хочет ее убить? Несоответствие этого предположения и действий призрака по ее спасению не находит отклика в разуме Гермионы. Постоянный стресс и постоянный страх приводят к тому, что теперь при приближении праздников она просто запирается на все замки у себя дома и большую часть времени просто спит, приняв Зелье Сна-без-сновидений. Это еще больше влияет на ее эмоциональное состояние.

***