Шарфик. Мой призрачный хранитель (СИ)

Через несколько дней Гермиона заказывает у ювелира серебряный медальон. Произносит над ним какие-то заклинания. Кладет в него фиолетовый шарфик, полностью — и как только поместился! — и надевает себе на шею. Цепочка медальона короткая, Гермиона заклинанием запаивает ее наглухо, с шеи теперь медальон снять невозможно.

Скабиор следит за ее манипуляциями с очень мрачным видом.

— Лучше бы ты сожгла его, — говорит он.

— Сожгу, не волнуйся. Когда умру, — отвечает Гермиона. — А до тех пор придется тебе меня терпеть.

Скабиору было не по себе. Будь он живым, он бы, конечно, порадовался ее влюбленности, конечно, и ее бы порадовал, как мог и хотел, потому что отказывать женщинам, особенно влюбленным, было не в его правилах. Но он был призраком. А любить призрака… А уж призраку любить… Он был в замешательстве. И поэтому не оставлял попыток ее переубедить. Однако она была гораздо упрямее него.

========== Глава 5. Принятие ==========

Когда Гермиона уходила на работу, призрак скучал. Он никогда не спал, не тратил время на еду и прочие человеческие дела. Когда он был живым, то уходу за собой посвящал немало времени. Даже будучи егерем умудрялся регулярно мыться, стирать одежду, причесываться… Хотя в лесных условиях это было весьма хлопотно и неудобно. Да еще и коллеги по ремеслу ржали над ним каждый раз, когда видели в его руках расческу. Пытались даже подменить шампунь на красящее зелье. Идиоты. Ну, особо ретивых шутников он приструнил неприятными заклинаниями. Ржать перестали хотя бы в лицо, и портить вещи раздумали. А за краску для волос он бы даже поблагодарил, да много было бы чести. Пусть скажут спасибо, что остались живы после мастерски наведенного сглаза. Впрочем, кровавый цвет, окрасивший почти половину головы, ему понравился — хорошо смотрелся на темно-коричневых, почти черных волосах. Позволял выделиться из толпы.

Он ненавидел быть как все. И тщательный уход за собой, и феерических расцветок шейные платки, и изысканный парфюм — и где только Скабиор раздобыл его — все это служило одной цели: не быть таким, как окружающие. Не то чтобы Скабиор не понимал своего места в этом — в том — мире. Понимал и принимал, и менять не хотел, да и не смог бы. Но он мог менять — себя, хотя бы внешне сохраняя приличный человеческий облик. Что творилось у него в душе, после всех неприглядных егерских дел, а до них и прочих приключений, характерных для Лютного переулка, то было известно одному лишь стакану с огневиски.

Теперь волосы его навсегда останутся серебряными, и услышать аромат парфюма он больше не сможет. Как и взять в руки расческу. Правая рука во время падения в пропасть была сломана, так что он все равно не смог бы причесаться. Скабиора по-прежнему раздражало, что он не способен взаимодействовать с материальными предметами так, как раньше. При жизни. Что же ему делать?

Скука. Тяжкие воспоминания. Чувство вины перед Гермионой, за все. Он чувствовал ответственность за ее будущее. Они были крепко-накрепко связаны — ритуалом, а теперь еще и чувствами. Все это не давало ему покоя.

Гермиона замечала перемены в его настроении. Хорошенько поразмыслив, она нашла способ немного развлечь Скабиора.

Она решила разделить с ним любовь к чтению.

Гермиона копировала страницы книги и заставляла их парить в воздухе по порядку, на расстоянии пары сантиметров друг от друга. Первые страницы висели снизу, с них призрак утром начинал чтение, а последние главы располагались наверху, под самым потолком. Таким образом, к моменту возвращения Гермионы с работы Скабиор прочитывал достаточно, чтобы она взмахом палочки убирала ненужные главы, и в гостиной становилось свободно. По крайней мере, внизу было достаточно места, чтобы Гермиона нормально ходила, сидела на диване с книгой или чашкой чая. Скабиор при этом продолжал читать, зависнув над ее головой. То, что он буквально пропускал через себя наколдованные копии печатного текста, нисколько его не смущало, а наоборот, веселило.

Он читал много и с удовольствием. Много лет подряд ему было не до книг. И вот, после смерти сподобился — проглотил множество маггловских романов, наряду с чисто учебными и справочными пособиями по различным областям магии. В магическом обществе не слишком была распространена художественная литература, и Гермионе с годами это стало казаться несправедливым. Поэтому призрак-хранитель под руководством охраняемого объекта практически получал классическое образование. А Гермионе все интереснее и интереснее становилось с ним разговаривать.

Конечно, полностью это не спасало ее от нравоучительных бесед. Если бы только не вечно всплывающая тема их отношений, то все было бы просто идеально. Насколько это вообще возможно. Не прикасаясь. Только слыша голос. Только глядя в глаза, видевшие лицо смерти.

***

— Отпусти меня. Отпусти. Забудь.

— Я не могу тебя отпустить. Не могу. Ты нужен мне. Я отчаянно нуждаюсь в тебе.

— Ты пока не понимаешь. Тебе нужен нормальный парень рядом.

— Мне нужен ты.

— Если бы я не умер, я был бы рядом с тобой.

— Но сейчас ты рядом со мной, хоть ты и умер.