Шарик в кубике

— Но ведь это просто. Все врачи и сестры здесь сумасшедшие, а пациенты нормальные, как ты или я. Вот и все объяснение, другого не придумаешь. Они оторвали у тебя третью, как им кажется, руку и оставили две. Мумм ведь поставил тебе диагноз — соматоагнозия! А с именем ты загнул, приятель, разве у новорожденных бывают имена? Ничего не скажешь, звучит неплохо, не то что Спиро, но тут уж ничего не поделаешь, как она написала в книге, так и будет.

Мысли у Пайка разбегались, но все же он собрался и смог сформулировать то, что поразило его больше всего:

— Но ведь нельзя же просто взять и оторвать у человека руку, пусть даже он "новорожденный"! Я должен был умереть от потери крови или болевого шока.

Новый знакомый дико посмотрел на него и даже, кажется, невольно отпрянул.

— Да ты что, и правда сошел с ума? Они могли отнять у тебя не только одну жалкую руку, но и все тело, и валялась бы твоя голова на каталке и глазами вращала. Будь доволен, что они не сразу сделали это. Похоже, ты совсем безнадежен.

Пайк понял, что если он не прекратит воспринимать все увиденное с точки зрения жителя Земли, то обязательно лишится рассудка.

— Хорошо, пусть так, — сказал он. — Но ты ведь видишь, что у меня только одна рука!

— Я-то вижу, — с сомнением произнес сосед. — Да только кто его знает, может, я и ошибаюсь. Все-таки доктор Мумм — светило.

Пайк заставил себя расслабиться и беззаботно сказал:

— Ты уже знаешь оба моих имени, назови теперь свое.

— Бублем меня зовут, — улыбнулся пациент. Его голова вновь скрылась за спинкой кровати, раздалось кряхтение, скрип и скрежет несмазанных деталей, и к Пайку на маленькой четырехколесной тележке подкатилось тщедушное безногое существо, одетое в нечто, напоминавшее полосатую распашонку, отталкиваясь от пола единственной, но очень длинной рукой. Инвалид протянул ее к ремню и ловкими пальцами отстегнул зажим, стягивавший Пайково запястье. Не показывая своего облегчения, странник освободил себе ноги и потянулся, распрямляя затекшие члены.

— А что, из фабрики теперь в одежде выпускают? — рассматривая дырявую майку пришельца, промолвил инвалид и в раздумье пощупал зеленую "ткань".

— Не представляю, как она на мне оказалась, — нимало не кривя душой, ответил путешественник. Он решил пока воздержаться от вопросов и переварить имеющуюся информацию.

В этот момент кто-то вставил ключ в дверной замок, и Бубль одним махом перекинул тело через край своей каталки. Лучезарно улыбаясь, в палату вошла сестра Фяльбе в сопровождении незнакомого Пайку санитара, сжимавшего огромный стеклянный пистолет.

— Витамины! — воскликнула сестра, и санитар, не особо прицеливаясь, с бедра всадил оживившемуся Бублю в живот и повернул ствол в сторону лежавшего Пайка.

Тот заставил себя приподняться на локте и получил свою дозу: ощущение, что его ткнули иголкой, возникло и тотчас исчезло. Когда гости ушли, он изучил предполагаемое место попадания заряда, но осмотр ничего не дал, и Пайк сделал вывод, что его защитила непробиваемая майка. Но уже через минуту его голова стала тяжелеть, непонятные, но яркие и волнующие образы стали формироваться из воздуха прямо перед его глазами, и он бессильно упал на койку, теряя сознание.

Он очнулся внезапно, в темноте, с неприятным ощущением, будто вместо мозга у него в черепе кисель, и тяжестью в теле. Окно совершенно не светилось — по всей вероятности, наступил местный вариант ночного времени суток. Ничего из своих красочных снов путешественник вспомнить не смог, однако он твердо знал, что они вызваны галлюциногеном.

"Если я не хочу превратиться в нечто подобное Бублю, то должен бежать, — так сквозь муть в сознании размышлял он. — Может, они сами меня выпишут? Все-таки я смог отцепить свои зажимы".

Тут он сообразил, что на самом деле ему помог однорукий сосед, и эта мысль стала последней каплей, заставившей его собраться и бесшумно встать с каталки. Извне не доносилось ни единого звука, и странник, стараясь не зашуметь, поставил голые ноги на прохладный пол. Бубль сопел на соседней кровати, время от времени негромко вскрикивая и что-то бормоча.

Пайк несколько секунд поразмышлял над еще одним феноменом, с которым он здесь столкнулся — его организму совершенно ничего не требовалось. Он даже заподозрил, что если бы ему не впрыснули "витамины", он бы и не подумал заснуть.

Впрочем, его видения скорее можно было бы назвать сном наяву, и все же сейчас он чувствовал себя вполне сносно. И еще одна мысль посетила тяжелую голову Пайка — а именно, что и дышит он также, видимо, только по привычке, и вполне мог бы завязать с ней, но он решил отложить этот опыт на будущее. Осмотревшись в полумраке и не обнаружив чего-либо необычного, странник поднялся и доковылял до двери. Взявшись за ручку имеющейся в наличии рукой, он попытался распахнуть дверь, но, разумеется, она была заперта на ключ. Пайк изо всех сил нажал на нее, надеясь на хрупкость преграды, но добился лишь того, что ручка с громким треском сломалась.