Шарики за ролики

Звонок застал Григория в машине. Недолго думая, он решил навестить состоявших у него на службе девиц. Начал он, естественно, с трехэтажного мата – обругал одну из девок за «неподобающий вид», который выражался в растрепанной прическе, другой сделал внушение за беспробудное пьянство и одним махом оштрафовал на сто рублей каждую. Если учесть, что в комнате было пять девиц, то Григорий таким образом компенсировал свои убытки, понесенные по пьянке.

Потом уже он перешел к самому главному.

– Так, кто у нас у художника-то был этого ненормального? – спросил, немного подостыв и выкурив сигарету, сутенер Мельников.

Одна из девиц, Татьяна, всхлипывая, сказала, что это была она. Эта особь двадцати двух лет, с очень развитыми молочными железами, сочла несправедливыми крутые санкции со стороны Григория, а именно штраф на сумму сто рублей. Тем более что она была уверена – к пропаже денег у «начальника» она не имеет никакого отношения.

– Короче, собирайся, поехали к Алке на ковер, – раздавив окурок в пепельнице, бросил Григорий.

– А что такого случилось-то, Гриша? – плаксиво осведомилась Татьяна. – Художник этот мурыжил меня там два часа, потом ты меня и забрал. В чем проблемы-то?

– В том, что его потом грохнули! – крикнул Григорий и со злостью толкнул проститутку, отчего она чуть не упала.

– Но это же после меня! Когда мы уходили, он был жив-здоров!

– Вот это и расскажешь!

И Григорий снова разразился матерной тирадой. Татьяна пошла собираться, а остальные разбрелись по комнатам и сразу стали вести себя как мыши, напуганные внезапным появлением кота.

Спустя полчаса Григорий вместе с грудастой Татьяной предстали пред ясные очи капитана Артемьевой и незнакомой блондинки в дорогом брючном костюме. Татьяна, которая в кабинете полиции нравов старательно пыталась играть роль белой и пушистой девочки, поведала о том, каким приколам подверг ее в оплаченное им время художник Алтуфьев.

– Суду это малоинтересно, – сухо оборвала ее капитан Артемьева, когда та, стыдясь, принялась описывать процесс, ради которого, собственно, художник и заплатил деньги за общение с Татьяной.

– Вспомни, как он себя вел. Не называл ли каких имен? Не было ли в квартире еще кого-нибудь? – спрашивала Лариса.

– Насчет других лиц в квартире – это вы зря, – встрял сутенер. – Мы за этим строго следим.

– Один он был, – подтвердила Татьяна. – А вот… Разговаривал он с одним по телефону. Правда, он выходил из комнаты, мне плохо было слышно… Да и плохо помню я…

– Давай вспоминай, – угрожающе надвинулся на нее Григорий.

– По-моему, он называл его «Диман», – неуверенно сказала проститутка. – Точно не помню, но, кажется, Диман. Только о чем они там говорили и о чем договаривались, я не знаю.

– Когда я приехал, клиент был в нормальном расположении духа, что называется, – пожал плечами, со своей стороны, сутенер. – У нас девчонки работают хорошо…

– Здесь не перед кем рекламировать свои услуги, – снова вступила в свои права хозяйки ситуации Артемьева. – Кстати, на тебя жалоба имеется. Но это мы отдельно поговорим…

Мельников пожал плечами, всем своим видом показывая, что он с удовольствием выслушает все жалобы, лишь бы его каким-либо образом не «привязали» к делу об убийстве Алтуфьева.

Этим допрос сутенера и проститутки окончился. По всему выходило, что они, кроме убийцы, были последними людьми, которые видели Алтуфьева живым. Когда представители досугового сервиса удалились, Артемьева улыбнулась в первый раз за время общения с Ларисой.

– Ну что, сильно помогли они?

– Пока не знаю. Таинственный Диман… Нужно искать его.

Поблагодарив Артемьеву за содействие, Лариса покинула управление внутренних дел и поехала к Рогачевым.

На всякий случай Лариса решила переговорить еще и с Денисом. Может, он что интересного вспомнит насчет атмосферы в квартире Алтуфьева? Денис, однако, отвечал односложно и все упирал на то, что смерть Юрия Николаевича его безумно потрясла, что он даже не представляет, у кого поднялась рука на такого великого человека.

– Вот и Ленка Урукова тоже не представляет, – заключил он. – Та самая блондинка, с которой дружит наша Динка.

– Да, та самая блондинка, – улыбнулась его невольной рифме Лариса.

– Ее даже задерживали по подозрению. Ну, вы, наверное, знаете, – поднял Денис взгляд на Ларису.

Котова кивнула в знак согласия и тут же спросила:

– А вы встречались с Уруковой у Алтуфьева?

– Да, я ее видел при второй нашей встрече у Юрия Николаевича, – чуть помедлив, ответил Денис. – Во второй раз мы шли туда с Жанной уже не так спонтанно, у Алтуфьева намечался какой-то вечер, и он нас пригласил. Вернее, Жанну, но она вытащила и меня.

При этих словах в интонациях Дениса прозвучало что-то похожее на хвастливую гордость.

– И как вела себя Лена?

Денис немного подумал, потом сказал:

– Нормально вела.

– А поконкретнее? – с улыбкой уточнила Лариса.