Шарики за ролики

– Но он часто приходил к Юрию Николаевичу? Вообще какие отношения их связывали?

Урукова чуть помедлила, а потом ответила:

– На моей памяти раза три-четыре. Но я ведь не жила вместе с Алтуфьевым, поэтому не знаю, как часто, – как бы оправдываясь, сказала Лена.

Она особенно подчеркнула слова «не жила вместе», словно не хотела, чтобы ее все воспринимали как любовницу художника.

– А какие отношения? – Лена вздохнула. – Это я тоже не совсем понимаю. Я спрашивала у Алтуфьева, зачем он общается с этим Диманом, а он так хитро говорил: «Леночка, художник должен уметь находить общий язык со всеми. Кроме того, Диман – это народ. А народа чураться – это удел узколобых интеллигентов, белоручек. Репин же писал бурлаков, он народа не чурался». А потом так ласково хлопал меня по плечу и переводил разговор на другую тему.

– Понятно, – сказала Лариса. – Значит, в соседнем доме?

– Может быть, и не в соседнем, но живет он недалеко.

– Это уже хорошо. А скажите… Этот Диман – он никогда не хвастал тем, что, например, умеет хорошо драться? Никогда не рассказывал историй о том, какой он крутой?

– Ну как же! – усмехнулась Елена. – Он и ко мне пытался клинья подбивать, только после этого, видимо, Юрий Николаевич ему сказал, он и прекратил. А то что ты! Распушил свой хвост, начал выпендриваться, какой он крутой – то одного «грамотно развел», то другого…

И Лена неуклюже показала руками, как именно Диман «разводил» уличных хулиганов. Это отдаленно напоминало не то дзюдо, не то карате, не то еще что-то подобное.

«Горячо, совсем горячо, Лариса Викторовна!» – обрадовалась Котова и, свернув по-быстренькому разговор, поблагодарила за кофе и покинула квартиру Уруковой.

За окнами уже сгустилась ночь. Лариса отложила в сторону книгу, Лариса подошла к окну, оперлась на подоконник и взглянула на тускло-серое небо с отблесками редких звезд. Она скорее заставила себя подумать относительно того, кто же все-таки виновен в пропаже несчастных денег из сейфа. Надо бы, конечно, проверить еще и Дину, чтобы делать какие-то выводы. Наконец Лариса пришла к выводу, что вряд ли уже надумает хоть что-то полезное. Разумеется, она вернется к делу Рогачевых. Не в ее интересах портить отношения с этой семьей. Но это позже… Сейчас она пойдет спать.

Глава 7

Едва солнечные лучи нахально проникли в комнату и коснулись Ларисиных век, она проснулась. И сразу же, скорее машинально, нежели обдуманно, протянула руку к телефону. Набрала рабочий номер Карташова.

– Могу я поговорить с полковником Карташовым? – выпалила Котова.

– Он еще не подошел, – ответили ей мрачно, словно злясь, что разбудили не вовремя, и только тогда Лариса удосужилась взглянуть на часы. Было около семи утра.

Котова хмыкнула, прекрасно понимая, что совершила глупость. Но отступать не стала и настучала на телефонной панели домашний номер полковника.

Трубку сняли далеко не сразу, Ларисе пришлось выслушать несколько долгих и тягучих гудков. Наконец раздался заспанный голос полковника:

– Слушаю!

– Олег Валерьянович, это Котова, извини, что разбудила, – прощебетала Лариса. – С добрым утром.

В ответ в трубке раздались сдержанные ругательства, но Лариса была полна решимости узнать новости.

– Олег, не злись, кто рано встает, тому, как известно, бог подает, – веселилась она. – Лучше скажи, новости есть?

– Угу. Только я узнаю о них через два с лишним часа на работе, – сказал Карташов. – Если хочешь, могу узнать о них по телефону и приехать к тебе на завтрак в «Чайку», а потом все тебе выложить на месте.

«Губа не дура, – подумала Лариса. – Наверняка ограничится дома чашкой чая, чтобы наесться вдоволь у меня».

– Ладно, в половине десятого я тебя жду, – сказала Котова.

– Отлично, – ответил полковник. – В одиннадцать, кстати, мне на доклад к генералу, а так – время для завтрака выкрою.

В назначенное время в «Чайке» уже было все готово. Степаныч, несмотря на свое обычное ворчание по поводу и без повода, постарался и сделал все как положено. Полковник явился на завтрак при полном параде, оставив за рулем служебной «Волги» шофера. Он с явным удовольствием положил перед собой новенький мобильник. Конечно, покрасоваться перед Ларисой знаками начальственной крутости – это было в репертуаре Олега Валерьяновича.

– Ну что? – поинтересовалась Котова сразу же, как только Карташов переступил порог Зеленого кабинета.

– А то, что хреново все, – скептически сморщился полковник, бросив фуражку на диван.

– Почему?